Римская сага. Том VI. Возвращение в Рим

Тяжёлое заточение в тюрьме сменилось неожиданным заточением в роскошном дворце. Вода, масла, чистая рубашка и сандалии – всё это было приятно. Брадобрей тоже оказался очень кстати. Бритьё было приятным. Причём, с вязким ароматным маслом вместо глины, как раньше. Боги как будто решили возместить недостаток уюта, тепла и заботы, которых он был лишён столько лет, и теперь щедро одаривали его за прежние лишения. Но безделье угнетало Лация. Даже рабыни в соседней комнате, из которых он мог выбирать себе каждую ночь новую, не радовали его. Всё было слишком хорошо, но Лаций никак не мог избавиться от ощущения, что не свободен в этом красивом дворце, где за ним постоянно ходили и прислуживали не меньше десяти слуг. Патья приходил несколько раз в день и тоже задавал много одинаковых вопросов. Он даже нашёл ему говорящую на греческом служанку, но никто не мог сказать, как уйти из города и тем более – из дворца.

На десятый день после их освобождения из тюрьмы в городе был большой праздник. Лация привели в красивый светло-жёлтый дворец с полукруглой крышей, витыми колоннами и мраморными ступенями. Раджа Синг сказал своим чиновникам, что это его гость, и потом Патья, который стал теперь его советником, представил Лация всем присутствующим. Первой была жена бывшего раджи – Антазира. Новый раджа взял её в свой гарем. Он мог убить жену своего брата, но, как сказали брахманы, богам эта жертва была не нужна. Однако Лаций сразу увидел, что взгляды, которые раджа Синг бросал на жену своего умершего брата, были полны страсти и желания. Праздник длился два дня. От некоторых гостей Лацию удалось узнать, что до моря было далеко – не меньше пяти дней на лошадях и тридцати пешком. Но лошадей, при этом, нигде не было видно. После праздника что-то изменилось, потому что теперь каждый день Лация стали приводить к радже, и тот разговаривал с ним о войсках и войне. На все вопросы о возможности уехать, всегда звучал один и тот же ответ:

– Разве тебе здесь не нравится?

Позже Патья пытался объяснить ему, что лучше не спрашивать раджу об этом, потому что тот очень любит своих гостей и переживает, если им у него плохо. Стараясь чем-нибудь занять себя, Лаций стал ходить с ним к жрецам-брахманам, где издалека наблюдал, как те молятся многоруким богам, поджигая травы с горькими и резкими запахами; он стал помогать Патье учить детей Синга греческому языку, письму и истории и другим премудростям. Так каждое утро до полудня он проводил с ними, а затем шёл к радже. Рядом с детьми всегда были несколько евнухов и Антазира, новая жена раджи. Она немного говорила по-гречески, и Лацию разрешали отвечать на её вопросы. У неё были умные, внимательные глаза и тонкий прямой нос, над которым между бровей виднелся маленький красный кружок. Тихая и спокойная, она очень любила цветы и животных и много расспрашивала его о Риме и других землях. Предыдущий муж собрал для неё много животных, которых держали в специально построенных заграждениях недалеко от дворца. Она часто ходила туда с евнухами и детьми. Теперь к ним присоединялись Патья и Лаций. Её удивляло, что чужестранец знал, как обращаться с тиграми, и даже кормил их из рук.

Однако для Лация всё это было невыносимо однообразно и даже вкусные блюда, которые приносили молодые служанки, не радовали его. И вот однажды всё изменилось: раджа неожиданно приказал собрать всех воинов и объявил о походе против могущественного соседа на севере. Все чиновники радостно поддержали его, и только Патья испуганно забился в угол зала, услышав эту новость. Вечером он рассказал Лацию, что очень боится этого похода, потому что армия северного царства была очень большой, у неё были слоны и колесницы, много оружия и много людей. Дворец их правителя был выложен золотом, и все соседние правители завидовали ему, мечтая ограбить и разорить его столицу. Армия раджи Синга ушла на север, а Лаций и Патья остались в городе. Молодому греку доверили следить за оставшимися во дворце старыми сановниками и слугами.

Дожди шли ещё целый месяц. От Синга и его воинов не было никаких известий. Внимательные и безмолвные слуги кормили и поили Лация, он по-прежнему встречался с Патьей и детьми раджи, всё так же ходил с ними кормить тигров и леопардов, правда, теперь чаще сам, без евнухов и Антазиры. Расспросы о лошадях и дороге к морю привели его к одному храму, где он столкнулся с невысоким брахманом. Тот, увидев его, застыл, удивлённо подняв вверх брови. Он смотрел на амулет.

– Нравится? – спросил с ухмылкой Лаций, зная, что всё равно не услышит ответ. – Смотри, у меня ещё на плече такой есть, – добавил он и задрал рукав рубашки вверх. От скуки и однообразия он уже не знал, что делать.

– О-о… – невысокий лысый служитель неба выдохнул с удивлением, увидев три круга на его плече.

– Да, вот так… Всем нравится, но не очень помогает пока. Ладно, пойду дальше. Может там лошади есть, – вздохнул он и обошёл неподвижного жреца.

– Зачем ты ищешь лошадей, светлый человек? – неожиданно раздался голос сзади.

– О-о! Ты, что, говоришь по-гречески? – опешил Лаций.