Римская волчица. Часть 2 (СИ)

«Вот волчата, которые разорвут Рим, — сказала ему Анна когда-то. — Каждый из них способен вести за собой людей, видеть и создавать будущее, а вместе им будет тесно. Я посеяла зубы дракона, и они взойдут, когда настанет время».

Ошибся ли я, сохранив их жизни? Или, напротив, сейчас, когда случилось то, чего мы не ждали и не могли предсказать, когда синяя смерть пришла с небес, жестокая и неотвратимая — эти двое спасут нас всех? Как далеко они стоят друг от друга — не в силах ни соединиться, ни разорвать свою связь. Жестокий эксперимент одержимой женщины, небесные близнецы, гибель для Рима существующего и завязь Рима Нового.

Пернатые змеи. Драконы. Аполлон и Артемида.

Да и возможно ли причинить им вред, когда даже существо из подземного мира, тот беловолосый тайи, стало на их сторону. Мог ли он сделать что-то им, хотя пощадил ее.

Точнее — она пощадила его.

Память иногда хочется выжечь, но она не думает даже замутиться. Гай прикрыл глаза, стирая слепящее видение двух триумфаторов — он в белом небесном и она — в белом траурном. Так и не надела алое. В прошлом, как в темной тяжелой земле, лежали корни. Истоки. Зубы дракона.

***

Десять лет назад, где-то в римском космическом пространстве

Мы с тобой нескоро увидимся, сказала Анна. Давай хорошо попрощаемся.

Она сказала это после любви, и потом была еще любовь, а потом он спросил — почему нескоро.

Будет большая война.

Большая, но быстрая, ответил он. Все как мы спланировали.

А какой был гладкий план. Анна с Махайродом стремительно ударят по Халифату, я поддержу их в сенате; после первых побед сенат признает статус кво и направит к ним в помощь Первый космический. Я полечу с ним как трибун. Халифат будет разобщен, мы разобьем его ядро, распавшиеся куски не будут представлять угрозы; Рим их постепенно доест, а мы вернемся триумфаторами. Каждый из нас получит то, чего хотел.

— Ты не понимаешь. — Анна лежала на спине, губы ее едва шевельнулись. — Будет большая война. Я хочу, чтобы ты был на моей стороне. С открытыми глазами, не так, как Горацио или Альбин.

Он повернул к ней лицо, накрутил прядь на палец. Они лежали рядом и смотрели в прозрачный потолок космической станции, над их запрокинутыми лицами вращались по бесконечному кругу звезды, корабли, спутники. Как в часах или армиллярной сфере, все двигалось по своей чудесно рассчитанной траектории. Размеренно. Неостановимо.

— Разве мы не на одной стороне?

— Ты еще не понял? Мы не пойдем на Халифат.

Гай приподнялся на локте, всмотрелся в ее лицо. Удивления он не почувствовал, хотя должен был.

— Мой флот не пойдет к Форпосту, Второй ближе, — торопясь, будто бы он собирался вот-вот заткнуть ее, сказала Анна. — Я пойду к Земле. Рим будет воевать с Римом.

— Почему?

— Потому что без этого не получится всего того, что мы хотели построить. Рим должен измениться. Рим должен отдать человечеству то, что у него отнял. Историю. Движение времени. Без движения нет жизни.

Она говорила и выглядывала в его лице хоть какое-то изменение, тень понимания. Но он молчал. Быстро считал про себя, что теперь нужно сделать в первую очередь.

— Ты с самого начала это планировала?

Конечно. Зачем спрашивать. Врагов держи близко, а любовников еще ближе.

Он отстранил ее, сбросил покрывало и начал одеваться.

— Ты хочешь обрушить Рим в самое себя. Сломать ему хребет, вот что ты хочешь. Уничтожить всех нас.

— Нет. Я хочу освободить Рим от цепей.

— С чего ты взяла, что Рим в цепях. Ты что же, назначила Конрада на растерзание, заранее? И всех его людей? Анна, да что с тобой!

— Я же была на Авле. Я видела гробницы пророков… — она тоже встала и уставилась на него — нагая, высокая, стройная, с разметавшимися пепельными волосами.

Злость вскипела в нем, как расплавленное железо — и жгла так же.

Не говори ничего! Не разрушай то хрупкое, что у нас осталось, хотелось ему выкрикнуть.

Но она продолжала говорить. Хотелось ударить ее. Или зажать уши и выбежать.

— Я совершила аварийную посадку, когда мы патрулировали тот сектор. По неведомой причине забарахлил двигатель. Упала в ледяной пустыне, никаких признаков жизни, ничего. Связь не работала, кислород кончался. Я выбралась из шаттла и пошла наобум, вперед. У меня была сломана рука, и, наверное, было сильное сотрясение. Энергоуловители сбойнули, даже руф не работал. Я шла и шла, просто чтобы не умереть в шаттле, понимаешь? Не как животное в ловушке!

Она запнулась, но потом продолжила. Гай не верил своим ушам. И это холодная рациональная Анна, помешанная на карьере и достижениях. Как это он не уловил раньше тень ее безумия.

— Кислород был почти на нуле, наверное, трещина в рециркуляторе. Я задыхалась. Мне казалось, что я иду уже не по ледяному черному полю, а по осыпающимся пескам, раскаленным и пышущим мне жаром в лицо. Не иду, ползу. Термоотводы тоже не работали и я поджаривалась внутри собственного костюма. Ты знаешь, что это такое — медленно умирать от гипоксии и перегрева?

— Нет! Но не…

— Подожди. Не перебивай, — она облизнула губы и уставилась на него. У нее дрожали руки.