Римская волчица. Часть 2 (СИ)

— Диктатор — это не тот, кто должен выиграть войну в одиночку. Это никому не по силам, и такая ответственность любого раздавит. Даже тебя, моя прекрасная сестра. Ты должна быть в состоянии быстро принимать решения, желательно, верные…

— Человеческий фактор. Разумная отмычка для военачальников.

— Да. И олицетворенное гражданское чувство, которое им подскажет, в какие двери не стоит ломиться. И, знаешь, что бы я ни говорил о Тарквиниях — хорошо, что вас на этой вершине двое.

Ей удалось выдохнуть, и Антоний наконец-то улыбнулся. И не удержался, сунул ей добытый из синтезатора сок.

— А почему ты про Квинта спросила? Он ко мне приходил.

— Да?

— Вся та история — удар по его профессионализму. А ведь он пожертвовал семьей и именем, чтобы стать патрицием. Пытается понять, что произошло. И с Малаком, и когда тебя заперли. Не привиделось ли тебе, что там был кто-то злонамеренный, а если был, то куда делся.

— Малака я Квинту ни за что не забуду. Что бы он там ни пытался. — Она быстрыми глотками выпила чертов сок, стараясь не стучать зубами о стакан. — Насколько бы легче было, знай я, что с Малаком все в порядке. И где он. А, что говорить! Было бы легче, если б я знала, что я не одна, не сошла с ума и не сплю.

— Так давай я тебя ущипну! — Кузен со смехом протянул смуглую лапу, Электра тоже рассмеялась и шлепнула его.

— Да ну тебя!

— Вот видишь, не спишь, дерешься и теряешь контакт с реальностью! Если бы твой прекрасный адмирал не извел всех кризисных психологов на корабле, то кто-нибудь из них мог тебе рассказать про дереализацию. У нас война вообще-то.

— Да ну тебя еще раз!

Антоний смешно наморщил нос, а лапы отнюдь не убрал. Пришлось его снова шлепнуть. Настроение вдруг улучшилось. Наверное, в соке было тонизирующее.

— Антоний, ну нашел время! Сейчас быстро покажу, зачем мне преторианцы!

— Вот и я толкую тебе о преторианцах! — Антоний изобразил на роже лживое раскаяние, но отнюдь не оставил поползновений.

Электра на один миг представила, как легко было бы с ним. Как с ним уже легко. Весело — без напряжения всех душевных сил, неожиданно — без постоянной тревоги. Можно просто шутить, а не идти по минному полю; принимать заботу, не думая, что должна взамен. Он не тикает, как бомба, а когда спорит с ней — то горячо, но не насмерть, не уничтожая словом и взглядом. А если дать ему по рукам, то ничего плохого не случится — никакого хлопанья дверьми, испорченного вечера, никакого чувства вины.

— Ладно-ладно, не бей меня! Помогите! Э!

Какие у них могли бы быть виртуозные па-де-де в общественном инфополе и долгие вечера вдвоем, с чаем и розами. На Земле, в другой жизни. Которая никогда не случится.

— Жестокая женщина! — Антоний посерьезнел. — Ты сама-то не видишь свой ресурс?

— Какой еще ресурс? — Она покачала головой, вытряхивая вон видение круглого стола, скатерти, чашек. Должно быть, так проводили вечера родители Антония. — Какой у меня ресурс, кроме бесконечной информации и бесконечного доступа? Это замечательно, но я как будто вся там. Перевелась в цифру. Приходится легионерский кросс бегать, чтоб почувствовать себя в реальности.

— Уже теплее! Ты ведь его с легионерами бегаешь? И тренируешься с ними. И в стрельбах участвуешь.

— Ну а с кем. Знаешь, сколько я отжаться могу?

— Уверен, что много. Ты все правильно делаешь. И легионеры от тебя в восторге!

— Не знаю, по-моему, с трудом терпят. Я им общее время забега на полторы секунды снижаю.

— Зато я знаю. Ты к ним по-человечески отнеслась, вникла в потребности, ни разу не назвала нелетными частями. Вернула им их легата максимуса. И главное — ведешь их в бой.

Сказав это, Антоний примолк и налил себе чаю. При всем отсутствии чуткости, Электра понимала, что его гнетет. Марсель. Место, к которому все они привязаны, с которым связаны детские воспоминания. Друзья, родственники. Наверное, он тоже снова и снова просматривает проклятую запись с ликующей толпой. Как их заставили? Или они сами согласились. А как Анна заставила Третий флот пропустить врага? Или… не заставляла.

— Захотят ли они за мной идти в бой, вот в чем вопрос, — произнесла она вслух давно мучившее ее.

***

Казалось, отходя от Праматери, флот все более погружался в мир древних веков. Электра раньше не бывала нигде, кроме Земли и Марселя, и теперь иррационально чувствовала себя странствующей на краю ойкумены, среди баснословных чудовищ. Но разве эринии и не были чудовищами, родившимися из капель крови оскопленного Урана?

По вечерам удавалось выкроить время для ужина в близком кругу. Маленькая оранжерея в диктаторском секторе хорошо для этого подошла. Люций к себе не звал, да Электра и не настаивала. Ему и так тяжело — привык распоряжаться кораблем, как своей собственностью, а теперь здесь завелся целый диктатор со свитой. Зато адмирал охотно приходил поужинать на ее территорию, и кузен тоже не пропускал ни одного приглашения, а иногда и сам на приглашение набивался, приносил очередные кусочки паззла.