Римские каникулы

Утром на барной стойке в кухне Римма обнаружила подарочную коробку с еще одной бутылкой вчерашнего вина и очень теплую прощальную записку от Светланы – та, встав чуть свет, уже умчалась на другой конец Италии к олеандрам, туям и садовым скульптурам из позолоченной проволоки. Позавтракав и в последний раз оглядев дом, ставший ей за эти недели почти что родным, Римма села в такси и поехала в аэропорт.

Эпилог

От бетонной полосы самолет оторвался ровно в десять, когда древняя земля Апеннин уже разомлела от жары. Палящие лучи солнца золотили кромку прибоя, отражались в крошках-зеркальцах частных бассейнов, яркими бликами расчерчивали морскую гладь. Краснели черепичные крыши вилл, зеленели ухоженные парки и газоны для мини-гольфа. Роскошные яхты, с высоты казавшиеся просто белыми запятыми, беззвучно покачивались на волнах, дожидаясь владельцев…

Когда поднялись еще выше, солнце ударило прямо в глаза, и Римма, поморщившись, дернула вниз шторку иллюминатора. Хватит с нее чужих красот, сыта по уши. Скорее бы очутиться дома…

* * *

За время ее отсутствия в Москве все сильно изменилось. Она улетала в конце февраля, чтобы одним махом оторваться от серой слякоти и отвратительной погоды и очутиться в самом разгаре римской весны. Теперь же на улице стоял май – все вокруг зеленело, цвело и благоухало. Не так, как в Италии, конечно. А в сто раз лучше.

Сидя в такси, Римма, счастливая, как ребенок, с удовольствием читала надписи на русском языке и во все глаза смотрела на знакомые с детства площади и проспекты. Смотрела – и не могла насмотреться. Тут все было такое привычное, такое родное. И такое красивое! Только что прошел День Победы, город еще не снял праздничных украшений, и было жаль, что по собственной глупости она пропустила 9 Мая. Спохватилась бы пораньше, купила бы билет заранее, и на майские была бы уже дома. Тогда бы они с Егором обязательно прошлись бы по Тверской вместе с «Бессмертным полком». Егор уже много лет участвовал в этом шествии, торжественно неся фотографию прадеда-танкиста, и каждый раз звал Римму с собой, но у нее все никак не получалось. Только в прошлом году она, наконец, выбралась с ним, решив, что просто обязана наконец почтить память собственного прадеда, погибшего в Сталинградской битве.

И сейчас спустя год она помнила тот день как вчера: огромная людская река, непрерывным потоком льющаяся по Тверской, и у каждого в руках черно-белые фото – от больших, на специальной ручке, как транспаранты, до совсем крошечных пожелтевших старых снимков. Люди идут парами, тройками, компаниями и даже целыми колоннами – в гимнастерках и пилотках, с цветами, с флагами бывших союзных республик и даже других государств. Звучат песни военных лет, в небо то и дело взлетают пучки воздушных шариков, то бело-красно-синие, то полосатые, как Георгиевская лента. И это удивительное, внезапно охватившее ее чувство общности со всеми идущими рядом… Нечто подобное Римма испытывала только раз в жизни – за год до этого, во время футбольного чемпионата, когда вся страна вдруг ощутила себя одной большой семьей, принимающей гостей.

Да, окажись она в Москве в День Победы, конечно, обязательно пошла бы и в этом году на шествие «Бессмертного полка». А потом, наверное, как и в прошлом году, поехала бы в Большие Вязёмы – на дачу к родителям Ульяны. В тот раз было очень здорово: буйно цвела черёмуха, на чуть тронутом первой огородной зеленью участке горел большущий костер, собралась куча народу – друзья и соседи Ульяниных родителей. В основном, люди в возрасте, и даже совсем пожилые, но была и молодежь – Ульянины приятели, друзья дачного детства. Жарили шашлыки, хором пели под гитару хорошие старые песни, в основном, конечно, о войне. И Викуська вдруг спросила (как ни странно именно у нее, Риммы, а не у кого-то другого из взрослых):

– Тетя Лима, а почему плазднуют войну? Ведь война – это очень плохо и стлашно?

Все засмеялись, а Ульяна сделала ехидное лицо – мол, давай, подруга, поговори с ней, испытай на собственной шкуре, каково это – целыми днями напролет отвечать на детские вопросы.

И Римма принялась объяснять малышке, что празднуют, конечно, совсем не войну, а ее окончание. То, что 9 Мая наш народ одержал победу в войне, и всё плохое на этом закончилось и с тех пор больше не возвращалось, во всяком случае, сюда, к нам. Мы живем мирно, спокойно, и это действительно повод для радости, для праздника…

В общем, вечер прошел замечательно, и на обратном пути в город Ульяна и Римма твердо условились вновь провести майские на родительской даче.

И вот, не сложилось…

Домой Римма заскочила буквально на полчаса – только бросить вещи, принять душ и переодеться – и сразу же поехала к Ульяне забирать кота. За время их разлуки Плаксик ощутимо округлился в боках и поначалу затеял смотреть на Римму с легким непониманием: мол, кто это? Мне и здесь хорошо… Но, едва из комнаты навстречу «тете Лиме» выбежала визжащая Вика, немедленно влез на руки к бывшей хозяйке и спускаться на пол больше не пожелал, согласился только на переноску.