Римские каникулы

Но я не мог соперничать с ним ни в споре, ни в кулачном бою, ни по части выпивки, поэтому на следующее утро проснулся со страшной головной болью. С трудом открыв глаза, я увидел мальчика, который был очень похож на дядю и смотрел на меня с нескрываемым интересом.

–Сколько тебе лет? – спросил я.

–Пять, – ответил он.

–Какой прекрасный возраст, – пробормотал я, – ни с кем тебе не надо выяснять отношений, живи и радуйся.

–А я не хочу радоваться, – серьёзно ответил он, – я хочу как ты, найти какую-нибудь блядь и жениться.

Слово офицера

(Советский Союз, Ленинград, 1980е годы)

После каждого провала он долго гулял по городу. Так он пытался заглушить обиду, подавить злость или забыть горе. Он думал, как выйти из трудного положения, наказать обидчиков или отомстить врагам. Измотанный долгой ходьбой, он возвращался домой и ложился спать. Пережив первый, самый трудный день, он чувствовал, что утро действительно мудренее вечера, а потом время залечивало раны.

Он часто сталкивался с несправедливостью, а в детстве это означало, что он бывал бит, но синяки не очень расстраивали его, потому что и враги уходили после боя с отметинами его кулаков. Самую сильную обиду он испытал, когда в школе ему не дали золотую медаль. Он пошёл к директору и потребовал объяснений, ведь у него не было ни одной четвёрки. Директор выставил его из кабинета, заявив, что такую высокую награду дают только тем, кто ведёт большую общественную работу.

Как и раньше в подобных случаях, он ходил по городу до позднего вечера. Обида казалась особенно жестокой, потому что на сей раз была нанесена системой – врагом, которого он не мог победить. А на следующий день он вдруг подумал, что до сих пор ему всё-таки очень везло: ведь, несмотря на то, что во время своих прогулок он полностью отключался от действительности, он ни разу не столкнулся с прохожим, не попал под машину и не свалился в яму. Он даже ни разу не споткнулся. Наверно, в нём заложен такой же защитный механизм, как у лунатиков. Они ведь иногда ходят по гребню крыши, прекрасно держат равновесие и если их не будить, заканчивают поход без несчастных случаев. Скорее всего, и он на время становится сомнамбулой, а потом, отходив и отдумав своё, возвращается в реальный мир. У него, как и у них, срабатывает инстинкт самосохранения и он пересекает дорогу только на зелёный. Может, и по жизни надо идти также и не лезть на красный. Только ведь нет гарантии, что светофор в этой стране вообще когда-нибудь переключится, во всяком случае, для него, Евгения Натановича Рывкина.

Впрочем, в тот раз у него не было времени философствовать. Ему надо было готовиться к экзаменам в институт.

Поступив туда, он старательно учился, а на последнем курсе стал работать на кафедре. На преддипломную практику научный руководитель устроил его в НИИ, где он проводил эксперименты на самом современном оборудовании. Заведующий лабораторией помог ему обработать результаты и написать статью, которая с небольшими изменениями должна была появиться в авторитетном научном журнале. Вскоре заведующего лабораторией пригласили в Новосибирск на гораздо более высокую должность. Он предлагал Жене поехать вместе, но Женя не хотел бросать Ленинград, он очень любил свой город. Он рассчитывал остаться в НИИ, однако его не пропустил отдел кадров.

Рывкин обратился к своему научному руководителю. Тот обещал взять его к себе, а поскольку к моменту распределения вопрос ещё не решился, помог своему ученику получить свободный диплом.

Женю это вполне устраивало, и сразу же после защиты он со своей девушкой уехал в дом отдыха. Вернувшись, он взял все необходимые документы и пошёл на кафедру.

Шеф завёл Женю в свой кабинет и, когда они остались одни, сказал, что Жене не дали допуск, а без допуска он не имеет права работать над темой, которая связана с оборонной промышленностью. Оба понимали, что это отговорка. Год назад Женя работал без всякого допуска на той же кафедре и над той же темой. Правда, тогда он делал это бесплатно и ни в каких списках не значился. После неловкой паузы, чтобы подсластить пилюлю, шеф дал ему сигнальный экземпляр статьи, сказав, что с такой рекомендацией он обязательно найдёт работу. Он только не уточнил где и когда.

Выйдя на улицу, Женя отправился в свою очередную лунатическую прогулку. Как обычно, он ничего не замечал вокруг, а мысли его перескакивали с одного на другое. Он оказался в очень незавидном положении – у него свободный диплом, а это значит, что он должен трудоустраиваться сам, но во время повального выезда евреев из Советского Союза вряд ли его возьмут в приличное место. Ведь из-за пятого пункта ему отказали даже там, где его хорошо знали.

Раскат грома вернул его к действительности и заставил посмотреть вверх. На небе висели низкие, тёмные тучи. С минуты на минуту мог начаться дождь, а у него не было ни плаща, ни зонтика и, чтобы не промокнуть, он вошёл в двери большого, мрачного здания. Оглядевшись, он увидел на стенах широкого коридора телефоны-автоматы, а в конце – проходную с несколькими вертушками.