Римские каникулы

Когда всё было готово, Веденеев просмотрел бумаги и сказал:

–В понедельник выходите на работу.

–Сначала я бы хотел получить на руки официальный приказ: раньше у меня были сложности из-за пятого пункта.

–Я с первого взгляда определил вашу национальность, – сказал Веденеев, – но я привык держать своё слово. Директор нашего учреждения знает о важности заказа и о нехватке исполнителей. Сегодня вечером он прилетит из отпуска, а завтра будет здесь. Возможно, он сможет меня принять только во второй половине дня, у него много других дел, но до следующей недели мы всё обязательно уладим. На работу я вас беру совсем не потому, что я юдофил, а потому, что мне нужны хорошие специалисты.

–Давайте всё-таки подождём подписи начальника, – повторил Женя.

–Ев-ге-ний На-та-но-вич, – чётко выговаривая каждый слог, сказал Веденеев, – я даю вам слово русского офицера, что вы будете здесь работать. Приезжайте в понедельник к восьми утра и позвоните мне из проходной. Вот номер телефона, – он протянул Рывкину листок бумаги, – на всякий случай дайте мне сигнальный экземпляр вашей статьи. Я покажу её вашим будущим сотрудникам. Когда вы познакомитесь с ними, то увидите, что вы здесь не единственный, – он сделал многозначительную паузу, – и не волнуйтесь, всё будет в порядке.

Но Женя волновался. Конечно, уверенность будущего начальника вселяла надежду, но хоть это и военная организация и приказы старшего должны выполняться беспрекословно, отдел кадров и здесь мог его не пропустить. В нём работают люди из КГБ, а звания офицеров этого ведомства, по крайней мере, на один ранг выше, чем звания офицеров флота. Да и допуск ему никто не даст. Веденеев явно поторопился. Хотя, с другой стороны, он должен знать, с какими трудностями столкнётся при приёме еврея на работу. Он говорил, что среди сотрудников есть и другие инвалиды пятой группы, а они тоже должны были пройти отдел кадров.

В ночь на понедельник Женя никак не мог заснуть, а в семь утра уже был около почтового ящика 1793. Стоя на автобусной остановке, он наблюдал, как работники шли к проходной. Он то и дело смотрел на часы, но раньше назначенного времени звонить не хотел. Веденеев – военный человек и наверняка любит точность. Ровно в восемь Женя набрал нужный номер. Капитан снял трубку и сказал, что сейчас подойдёт к проходной.

Он тоже провёл бессонную ночь и причиной этого был разговор с руководителем почтового ящика.

Посмотрев анкету будущего сотрудника, директор, Аркадий Сергеевич Стеклов, отодвинул её и сказал, что подписывать не станет.

–Почему? – спросил Веденеев.

–Если этот Рывкин захочет уехать, у меня будут неприятности, да, кстати, и у тебя тоже.

–Если бы захотел, он давно бы уехал. Для него это самый удобный момент: высшее образование получил, платить ни за что не надо, можно начать жизнь без долгов и обязательств.

–Может перед отъездом он решил приобрести опыт работы.

–Маловероятно, после нашей конторы его несколько лет никто из Союза не выпустит.

–Чужая душа – потёмки, и каковы его планы, ты не знаешь.

–Не знаю, но у нас есть и другие потенциальные эмигранты, тогда их всех тоже надо поувольнять.

–Я их не принимал и никакой ответственности за них не несу.

–Рывкин придёт сюда в понедельник со всеми документами. Я обещал ему, что он будет здесь работать.

–Ничего страшного, когда он тебе позвонит, секретарша скажет, что тебя послали в долгосрочную командировку.

–А потом?

–А потом, если он сам не поймёт, можно будет сказать, что у нас урезали бюджет и закрыли тему.

–Я дал этому парню слово офицера и если вы его не возьмёте, я подам рапорт в Министерство.

–О чём?

–О переводе в любое другое место.

–Я и сам могу перевести тебя в другой отдел.

–Не смешно.

–А ты и не смейся, ты подумай. До следующей недели у тебя ещё есть время.

–Мне не о чем думать, а если у вас плохо со слухом, повторяю. Я дал этому парню слово русского офицера и…

–Молчать! – заорал Стеклов, хлопнув ладонью по столу, – если ты хочешь из-за какого-то сопляка уходить отсюда, катись к чёртовой матери, а сейчас мне некогда. Иди, пиши свой рапорт.

***

После этого разговора директор почтового ящика 1793 тоже не мог заснуть. Он уже давно привык к тому, что жизнь постоянно напоминала ему о его национальности, но, когда это случалось, старался отгонять от себя мрачные мысли. В большинстве случаев ему это удавалось, однако сейчас его разобрало. Ведь Аркадий Сергеевич Стеклов на самом деле был Аркадием Ароновичем Гутманом.

В начале войны, после того как во время бомбёжки погибли его родители, Аркашу взяла к себе соседка. Родственников у него не было, и он с благодарностью переселился к ней, тем более, что он дружил с её сыном. Потом он вместе с семьёй своего друга поехал в эвакуацию, а там соседка его усыновила, и он получил паспорт на фамилию Стеклов.