Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Центральной частью римской провинции Понт, занимавшей восточную половину южного берега Черного моря, являлась та часть царства Митридата, которой Помпей овладел тотчас же после своей победы над царем Понта. Множество мелких княжеств во внутренней области Пафлагонии и к востоку от нее до армянской границы, одновременно розданных Помпеем, после более или менее продолжительного самостоятельного существования были присоединены к империи и включены отчасти в состав этой провинции, отчасти в состав Галатии или Каппадокии. Бывшее царство Митридата сравнительно с западными областями было значительно менее затронуто эллинизмом как более ранней, так и последующей эпохи. Когда римляне овладели этим царством, непосредственно подчинив себе часть его обитателей и поставив в косвенную зависимость от империи остальных, там, строго говоря, совсем не было городов греческого типа; Амасия — древняя резиденция понтийских Ахеменидов и постоянное место их погребения — таким городом не была; оба древних греческих прибрежных города — Амиз и некогда господствовавшая над Черным морем Синопа — сделались царскими резиденциями; немногочисленным основанным Митридатом поселениям, например Евпатории, едва ли было дано устройство греческой политии. Однако, как мы уже говорили раньше, римское завоевание было здесь неразрывно связано с эллинизацией страны; организуя провинцию, Помпей превратил в города 11 главных ее поселений и распределил между ними область. Правда, эти искусственно созданные города с их колоссальными округами — округ Синопы, граничивший у Галиса с Амизским округом, простирался по берегу на протяжении 16 миль — походили более на кельтские племенные округа, нежели на обычные эллинские или италийские городские общины. Но все же Синопе и Амизу было в то время снова возвращено их прежнее положение, а внутри страны был основан ряд других городов, как Помпейополь,

Никополь, Мегалополь, позднейшая Себастия. Благодаря диктатору Цезарю Синопа получила право римской колонии, а также, без сомнения, — италийских поселенцев. Большое значение для римского управления имел Трапезунд, древняя колония Синопы; этот город, в 63 г. присоединенный к провинции Каппадокии, служил стоянкой римского черноморского флота и в известном смысле являлся оперативной базой для армейского корпуса этой провинции, единственного во всей Малой Азии.

Внутренняя Каппадокия со времени организации провинций Понта и Сирии находилась во власти римлян; в следующей главе мы скажем о присоединении ее к империи в начале правления Тиберия, что ближайшим образом было вызвано попыткой Армении освободиться от вассальной зависимости от Рима. Царский двор и все, что было непосредственно с ним связано, подверглись эллинскому влиянию приблизительно в такой же степени, как немецкие княжеские дворы XVIII в. — французскому. Столица Каппадокии Кесария, древняя Мазака, подобно фригийской Апамее представлявшая собой промежуточный пункт важного торгового пути, соединявшего гавани западного берега с землями по Евфрату, и уже тогда являвшаяся одним из самых цветущих торговых городов Малой Азии, каким она осталась и теперь, была по инициативе Помпея снова отстроена после митридатовой войны и, вероятно, тогда же получила также городское право греческого образца. Сама Каппадокия в начале эпохи империи едва ли была более греческой страной, нежели Бранденбург и Померания при Фридрихе Великом — странами французскими. Когда Каппадокия попала под власть Рима, она, согласно данным писателя того времени Страбона, состояла не из городских округов, но из 10 ведомств, из которых только два имели города — уже названную столицу и Тиану; этот порядок в общем оставался здесь столь же неизменным, как в Египте, хотя отдельные поселения и получили впоследствии греческое городское право — например, император Марк Аврелий превратил каппадокийскую деревню, в которой умерла его супруга, в город Фаустинополь. Правда, теперь каппадокийцы говорили по-гречески; однако студентам из Каппадокии сильно доставалось за границей за их грубый акцент и ошибки в произношении и ударении, а если они выучивались говорить по-аттически, то их земляки находили их язык аффектированным¹⁸⁸. Лишь в христианскую эпоху университетские товарищи императора Юлиана, Григорий На-зианзский и Василий Кесарийский, создали каппадокийцам лучшую репутацию.

На побережье Ликии с ее расположенными в замкнутой горной области городами не возникло греческих поселений; однако тем не менее ликийские города не избежали греческого влияния. Ликия — единственная малоазийская область, в которой ранняя цивилизация не привела к исчезновению местного языка и которая, почти так же как Рим, внутренне восприняла греческую культуру, не эллинизируясь внешне. Для ее положения характерно, что ликийская конфедерация как таковая в свое время примкнула к афинскому морскому союзу и уплачивала свой взнос афинской державе. Ликийцы не только достигли успехов в области искусства, подражая греческим образцам, но ввели у себя и политические порядки на греческий лад.