Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Обращаясь от подвластных Риму германцев к жившим к востоку от Рейна свободным германцам, мы видим, что после их участия в восстании батавов прекратились и их выступления против римлян, точно так же как экспедиции Германика оказались последней попыткой римлян произвести в этих областях изменение границ в широком масштабе.

Из всех свободных германцев ближайшими соседями римской области были бруктеры по обоим берегам среднего Эмса и в районе истоков Эмса и Липпе; поэтому они раньше всех остальных германцев приняли участие в восстании батавов. Из их округов происходила упомянутая выше девушка Веледа, выславшая своих земляков на войну против Рима и обещавшая им победу; ее приговор решил судьбу города убиев; к ее высокой башне были доставлены пленные сенаторы и захваченный адмиральский корабль рейнского флота. Поражение ба-тавов нанесло удар также и бруктерам; быть может, римляне не предприняли и специальный поход в их страну, так как Веледа впоследствии была в качестве пленницы отведена в Рим. Эта катастрофа, а также усобицы с соседними племенами сломили могущество бруктеров; в правление Нервы их соседи при пассивном содействии римского легата с помощью оружия навязали им короля, которого они не желали.

Жившие в области верхнего Везера херуски — племя, игравшее в эпоху Августа и Тиберия наиболее видную роль во всей Средней Германии, — после смерти Арминия упоминаются редко, притом всегда в качестве дружественного Риму племени. Когда гражданская война, которая, по-видимому, продолжала свирепствовать у них и после падения Арминия, привела к истреблению всего их княжеского рода, херуски выпросили у римского правительства себе во властители последнего члена этого рода — проживавшего в Италии племянника Арминия Италика; конечно, возвращение этого храброго человека, который, несмотря на свое происхождение, был, однако, скорее италийцем, чем германцем, и тем самым поистине оправдывал свое имя, вызвало новую междоусобицу; Италик был изгнан своими соплеменниками, но лангобарды снова посадили его на шаткий трон. Один из его преемников, король Хариомер, в войне Домициана против хаттов так решительно принял сторону римлян, что по окончании этой войны был изгнан хаттами, бежал к римлянам и просил их вмешательства, но безуспешно. В результате этих вечных внутренних и внешних усобиц народ херусков был настолько ослаблен, что с этих пор уже не принимал активного участия в политике.

Со времени походов Германика имя марсов больше не встречается. Благодаря обстоятельности рассказов наших источников мы можем с достоверностью утверждать, что племена, жившие на востоке — по Эльбе и далее, не участвовали в борьбе батавов и их союзников в 69 и 70 гг., подобно тому как эти последние не участвовали в германских войнах при Августе и Тиберии. Где бы ни встречались они нам впоследствии, они никогда не являются врагами Рима.

Мы уже упоминали о том, что лангобарды снова посадили на трон херусков данного им Римом короля. Король семнонов Мазуй и, как это ни странно, также пророчица Ганна, пользовавшаяся огромным почетом у этого знаменитого своей исключительной религиозностью племени, посетили в Риме императора Домициана и встретили любезный прием при его дворе. Возможно, что в землях между Везером и Эльбой в течение этих столетий по временам бушевали междоусобные войны, менялось соотношение сил, изменились наименования округов и состав некоторых союзов; что же касается отношения германцев к римлянам, то, с тех пор как всем стало ясно, что последние отказались от покорения этой страны, на границах Германии наступил длительный период мира, который, очевидно, не нарушался в эту эпоху и вторжениями с далекого Востока, ибо это неминуемо отразилось бы на состоянии римской пограничной охраны, и у нас непременно сохранились бы известия о каких-либо серьезных затруднениях в этой области. В довершение всего в эту эпоху (точно неизвестно — когда именно) был наполовину сокращен прежний состав нижнерейнской армии. Нижнерейнская армия, с которой пришлось бороться Веспасиану, насчитывала четыре легиона, в эпоху Траяна их было столько же или во всяком случае не менее трех³¹; вероятно, уже при Адриане, а при Марке Аврелии наверное, там стояло не более двух: 1-й Минервия и 30-й Траянов.