Римские рассказы

Миновали министерство, свернули на виа Пьяве. На площади Фьюме регулировщик с высоты своей полосатой черно-белой будки остановил все движение, и нам тоже пришлось остановиться. Я воспользовался этим, сошел с велосипеда и посмотрел, как идут дела. И тут я убедился, что дела идут прескверно. Не знаю, условились ли они заранее или встретились с ними здесь случайно, но только Польдино и его товарищи раздобыли себе двух девчонок из тех, что ходят по ресторанам, продавая цветы. Девчонки были приземистые и кривоногие, одна блондинка, другая брюнетка. Они болтали и шутили, словно рекламного кортежа вовсе и не существовало. Затем, когда регулировщик движения поднял свой жезл, обе девчонки -прыг на рамы велосипедов: блондинка усаживается к Польдино, брюнетка - к следующему за ним. Тут уж я разозлился, у меня как-никак есть чувство долга, а это было уж слишком. Я снова слез с велосипеда, подошел к Польдино и сказал ему, не повышая голоса:

- Вели ей слезть, слышишь... и не затевать историй.

А он, желая, верно, пофорсить перед этой замухрышкой, вцепившейся в руль его велосипеда, дерзко отвечал:

- Что тебе надо? Кто ты такой?

- Слезай! - сказал я и тронул девчонку за плечо.

- Руки прочь! - заорала она.

А Польдино крикнул:

- Нет, вы посмотрите на этого старикашку! Он хватает мою девчонку!..

Между тем все движение остановилось, машины позади нас давали гудки, нас окружила публика, обсуждая происшествие; нечего и говорить, что все были против меня. Поняв, что здесь я ничего не могу поделать, я снова взобрался на велосипед и с сердцем, переполненным горечью, поехал по виа Салариа.

На перекрестке виа Салариа и виа По я свернул к проспекту Италия, но скоро обнаружил, что еду один, так как Польдино и остальные направились к площади Куадрата. В растерянности я остановился и закричал им вслед;

- Куда же вы поехали? Ведь надо сюда, сюда!

Польдино тоже остановился и ответил:

- Мы едем на Тибр, купаться.

- Что? Да вы с ума сошли!

А он, с презрением:

- Это ты сошел с ума - голова седая, а нарядился в голубое, как паяц.

Девчонки хохотали, а я почувствовал стыд и от злости готов был его убить, но смирился и на этот раз.

Мы двинулись по виа По, проехали бульвар Льеджи, площадь Унгерия, бульвар Париоли. Теперь кортеж возглавлял Польдино, а я плелся в хвосте: у меня одышка, а они сейчас не ехали, а летели. И теперь название фильма выглядело так: "МЕЗ", "ДИЕ", "ТАР", "ЗА", "НА", "ВОЗ", что было лишено всякого смысла. И прохожие на тротуарах останавливались и смотрели на пятерых юношей, одетых в небесно-голубое, мчавшихся во весь дух на велосипедах с двумя потаскушками и на едва поспевавшего за ними старика, тоже в небесно-голубом. И люди качали головами и смеялись. А ребята теперь кричали по-тарзаньи во все горло, как будто и в самом деле находились в диких лесных дебрях, а не под платанами улиц Рима.

От площади Сантьяго дель Чиле начинается спуск, и здесь они настолько от меня оторвались, что в конце концов к Акуа Ачетозе я приехал один. Раза два я сбивался с пути, возвращался обратно, наконец мне показалось, что вдали, на тропинке, шедшей вдоль берега реки, я различаю их. Взбешенный, обливаясь потом, я помчался в этом направлении.

Они выбрали себе место, где берег Тибра расширяется, образуя песчаную площадку, поросшую мелким кустарником. Здесь река изгибается, словно змея, и противоположный берег оказывается так близко, что можно различить закрепленные в воде сети, покачиваемые течением.

Я застал их в тот момент, когда они, бросив на землю велосипеды, щиты и прочие аксессуары, раздевались. Девушки - те хоть зашли в кусты, а ребята даже и не думали прятаться. Я соскочил с велосипеда и, кипя от ярости, бросился к Польдино, который в это время высвобождал из штанов ноги. Я закричал ему:

- Негодяй! Где у тебя совесть?

Он же нагло:

- Что тебе надо? Можно узнать, что тебе надо? Скажешь ты или нет, что тебе надо?

И при каждом "что тебе надо" он тыкал меня рукой в грудь, чуть не под самое горло, другой рукой он в это время придерживал трусы. А я все еще не мог отдышаться после такой гонки, да и возраст давал себя знать, я чувствовал, что ноги у меня подкашиваются, и наконец, после четвертого толчка, свалился на землю. Тут они словно по сигналу принялись безумствовать. Девчонки, держась за руки, выскочили из-за куста в одних нижних юбках из грубого полотна. По правде сказать, красотой они не отличались; как я уже говорил, были они низкорослые, коренастые, со впалой грудью, но с крепкими бедрами, как все попрошайки и бродяжки, которым приходится мало есть и много ходить. А те пятеро, словно на танцах, выступали им навстречу, придерживая руками трусы; они начали танцевать среди кустов, затем стали бегать и гоняться друг за другом. Польдино орал:

- Я Тарзан! Я тебя похищаю и волоку к себе в пещеру!

И рыча по-тарзаньи, он бросился за брюнеткой. Был он вдвое ниже ее ростом, белый, тощий, хилый, так что жалко было на него смотреть. Наконец, бегом, вприпрыжку, они направились к реке, и один за другим бросились в воду.