Римский орел

— Слушай, Череп, а ведь если тебе выкрасить волосы в черный цвет и подправить латынь — ты будешь вылитый Аптус! — заявил Гельвеций, когда вечером того же дня они вчетвером: Плавт, субпрефект, Черепанов и долговязый капитан триремы по прозвищу Гастий — попивали подогретое вино на квадратной крыше рубки, расположенной на корме триремы. Внизу, в метре от локтя Черепанова, маячила макушка рулевого. У триремы почему-то не было нормального руля. Управлялась она длинным веслом, закрепленным у левого борта.

— Ерунда! — заявил Плавт. — Во-первых, моя грудь волосатее, а следовательно, я буду богат! Это раз. Во-вторых, мой живот тоже волосат, что говорит о моем здоровье и долголетии, а у Черепа живот гладкий, как попка африканки. В-третьих, моя спина тоже волосата, что говорит о том…

— …что ты родич африканской обезьяны! — перебил Гастий.

Плавт расхохотался. Он был в отличном настроении, поскольку недавно выиграл у капитана десять динариев в игру, очень похожую на шашки. А кроме того, выиграл у субпрефекта Гельвеция «желание». И потребовал, чтобы трирема зашла в то готское селение, где их держали в плену.

Гельвеций вынужден был согласиться. Но с условием, чтобы Плавт не затевал драки. Дескать, он, Гельвеций, имеет строгое указание префекта флотилии: с федератами не ссориться.

— Никаких драк я затевать не буду! — обещал Гонорий. — Только возьму свое. — Тут он подмигнул Черепанову, и тот моментально заподозрил, что когда его друг начнет «брать свое», драка возникнет наверняка.

Нет, все-таки Гонорий Плавт не так прост, как хочет казаться.

— Может, я и похож на обезьяну — волосатостью! — изрек кентурион. — Но у тебя, Гельвеций, в точности обезьяньи мозги. Поскольку не видишь главной разницы между мной и моим другом Черепом! — Плавт поднял палец. — Разницы, которую никакой краской не исправишь!

— Ты имеешь в виду кривые ноги? — осведомился субпрефект.

— Нет! Я имею в виду мой маленький… Ха! Что я говорю! Мой большой приап! Который не имеет себе равных! Скажи, Череп, разве я не превосхожу тебя в темпераменте минимум втрое?

Геннадий улыбнулся.

— Зато любой осел втрое превосходит тебя! — заявил Гельвеций. — А приап у него намного больше!

— Не оскорбляй моего бога! — возмутился Плавт. — Не то он превратит тебя в осла, как того парня в истории африканца Апулея, а потом тебя продадут ливанцу, который отрежет тебе яйца и заставит возить гнилую морковку на рынок куда-нибудь в Кесарию. Чтобы повитуха нашего славного императора Александра[44] отравилась ею, если, конечно, старина Орк уже не прибрал ее к себе.

— Хорошо бы он прибрал и нашего императора, — пробурчал Гельвеций, понизив голос. — Слыхал? Он опять одарил золотом поганых германцев, вместо того чтобы отдать его нам, своим солдатам. Клянусь Юпитером, уже давно пора обойтись с ним так, как его мамаша обошлась с развратником Гелиогабалом[45].

— Ну, Александр хоть не подставляет задницу собственным гвардейцам, — проворчал Плавт. — И не тащит в Рим поганых эмесских идолов. Хотя я бы многое отдал, чтобы поглядеть, как плывет по Тибру труп его мамаши[46]. Я мог сдохнуть под ножами варваров из-за его поганой политики. И сдох бы, не встреть Черепа. Череп! — Он повернулся к Геннадию. — Пью за тебя!

— А я — за тебя! — отозвался Черепанов. — Потому что это ты вытащил меня оттуда! И за славного Гельвеция, который вытащил нас обоих!

— Это точно! — крякнул Плавт. — Виват!

— Виват! — провозгласили субпрефект и Гастий, опустошая кубки.

Глава тридцатая, в которой подполковник Черепанов получает возможность увидеть римскую пехоту в действии

Когда они высадились на берег, пожилого рикса едва не хватил удар.

Появление римской триремы у стен его деревянной крепостцы было подобно ситуации, описанной в одном из читанных Черепановым детективных боевиков (очень недурном, кстати), когда на традиционную бандитскую «стрелку» одна из сторон, как водится, прибыла на навороченных иномарках, а вторая выставила… новейший вертолет огневой поддержки.

Зрелищем высадки римских легионеров на подведомственный риксу бережок стоило полюбоваться. И Черепанов полюбовался с удовольствием. А вот подавляющее большинство местного населения — нет. Потому что на всякий случай драпануло в лес.

К чести рикса, он удирать не стал. Явился в сопровождении личной охраны встречать нежданных гостей. Правда, охрана эта в сравнении с шеренгами римских «морпехов» смотрелась жалко. И уж совсем жалко стал смотреться сам рикс, когда узнал Плавта с Черепановым.