Римский орел

Черепанов медленно оглядел строй. Физиономии, суженные широкими наланитниками шлемов, выглядели очень похожими. Вполне бравые ребята на первый взгляд. А опцион — просто орел. На первый взгляд. Совсем не похож на описание, данное ему толстяком Пондусом. Ага, а это наверняка его братишка.

Правофланговый — точная копия декуриона. Только поверх шлема у этого детинушки была наброшена медвежья шкура с головой и когтистыми лапами, свешивавшимися почти до пояса. А на плече — штандарт кентурии: длинный шест с железным наконечником снизу. Сверху шест был украшен изображением открытой ладони в обрамлении венка. С перекладины свешивались витые кисти, а пониже к шесту были прикреплены железный полумесяц, красная бахрома и разные другие финтифлюшки. Впрочем, назови Черепанов вслух финтифлюшками то, что украшало сигнум — боевой штандарт подразделения римской армии, — не миновать ему неприятностей. Особенно после того как, введенный в святая святых Первого Фракийского, он принес клятву Золотому Орлу легиона.

Черепанов мельком глянул на палец, украшенный золотым перстнем — знаком его ранга. Перстень ему вручил лично Максимин. После присяги. А Плавт чуть позже разъяснил, что кольца из чистого золота разрешается носить только сословию всадников. То есть Черепанова, можно сказать, в местные дворяне посвятили. Или вроде того. Хотя, не без огорчения отметил Плавт, теперь это уже не имеет такого значения, как еще лет сто назад.

Ага, вот и третий брат опциона Ингенса! Во главе второй шеренги. Тессерарий. А на третью шеренгу братьев уже не хватило. И на ее правом фланге стоял длинный парень с черными усиками и физиономией форменного пройдохи.

— Стань в строй, опцион, — недовольно буркнул Пондус.

Он стоял на полшага впереди Геннадия. Это по его приказу шестая кентурия выстроилась сейчас перед линией палаток, вместо того чтобы потеть на полевых занятиях.

— В строй, опцион!

Ингенс еще раз грохнул кулаком по кирасе, четко развернулся и занял место во главе первой шеренги, рядом с братом-сигнифером.

Толстяк-кентурион прочистил горло, задрал подбородок.

— Слушай меня, бездельники! — гаркнул он. — Наш славный легат Максимин пожаловал вас в последний раз. Вот этот доблестный воин, — он положил руку на плечо Геннадия, — ваш новый кентурион. Зовут его Геннадий Череп, а почему его так зовут, вы все, бездельники, скоро узнаете! — Он сделал многозначительную паузу.

— Должно быть, в голове у него — сплошная кость, — вполголоса, но вполне отчетливо произнес кто-то.

— Тогда ему здорово повезло, — это процедил сквозь зубы один из братьев Ингенсов. Сигнифер.

— Сам видишь, дисциплина в этой кентурии неважная, — неторопливо произнес Пондус. И тут же рявкнул: — Дерьмовая дисциплина! И ты, кентурион, должен вбить своей палкой в их тупые бошки, что когда говорит командир, шелупонь должна откусить языки! На! — Он сунул в руку Черепанова витис, дубинку из виноградной лозы. — Пускай ее в ход почаще. Можешь начинать прямо сейчас! Я вижу, кто-то еще хочет высказаться?

Кентурия молчала.

— Сочувствую тебе, Череп, — с презрением бросил первый кентурион. — Все они — трусы. Все как один. Шавки, которые только и умеют, что брехать из-за угла да поджимать хвост, когда им покажут палку. Мне стыдно, что они — в моей когорте. Бери их, кентурион, учи их, владей ими, бей их… Можешь даже прикончить половину — никто не огорчится! Все, Череп, они — твои!

И первый кентурион отбыл, оставив Черепанова одного против сотни легионеров, никто из которых изначально не питал к нему дружеских чувств. И вряд ли они появились после выступления Пондуса.

Геннадий неторопливо прошелся вдоль строя. Головы в стандартных шлемах, стандартные щиты, свернутые на манер скаток плащи… Все они казались одинаковыми, почти неотличимыми, но Черепанов знал, что через месяц каждый из них будет знаком ему лично — со всем набором достоинств и недостатков, амбиций и слабостей. Но пока они безлики. Кроме четверых. Трех братьев и парня, возглавлявшего третью шеренгу.

Геннадий остановился около старшего из Ингенсов, легонько ткнул его палкой в кирасу.

— Уверен, ты считаешь, что стал бы лучшим кентурионом для этих ребят, чем я, — сказал он с добродушной улыбкой. — Верно?

Гай Ингенс молчал, выпятив квадратный подбородок, подчеркнутый узкой полоской ремня.

— Отвечай, опцион, когда командир задает вопрос, — негромко, но жестко произнес Черепанов.

— Да, — бухнул Ингенс. — Да! Я так считаю!

— Очень хорошо, — кивнул Черепанов и хлопнул палкой по плечу сигнифера: — Ты — его брат?

— Мелантий Ингенс, кентурион!

— Отдай сигнум соседу, Мелантий Ингенс! — Сигнифер замешкался. — Быстрей! Ты получишь его обратно, если я сочту тебя подходящим.

Черепанов знал, что сигнифера может сместить только первый кентурион когорты. Но не сомневался, что Пондус уважит его просьбу. Очевидно, Мелантий тоже в этом не сомневался, потому что беспрекословно выполнил приказ.

— Вот так! — одобрил Черепанов. — Теперь ты. — Он пихнул палкой третьего брата.

— Тессерарий Луций Ингенс!

— Выйди из строя, тессерарий.