Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия (II в. до н. э. — 74 г. н. э.)

Сам Август осенью 22 г. до н. э. отправился на Восток. По пути в Сирию он посетил некоторые города Киликии Трахеи, а затем прибыл в Педиаду, входившую в состав провинции Сирия, где познакомился с рядом киликийских философов. Напомним, что из Селевкии на Каликадне (Трахея) были родом хорошие знакомые императора — философы-перипатетики Афиней и Ксенарх, перебравшиеся из Киликии в Рим. Первый из них ранее занимался в родном городе государственными делами и был некоторое время вождем народа. Прибыв в Рим, он вступил в дружеские отношения с Муреной[193], а после раскрытия заговора против Августа в 23 г. до н. э. был схвачен вместе с последним во время бегства. Когда же выяснилось, что этот киликийский философ невиновен, Август отпустил его на свободу. Ксенарх же провел в Рим последние годы своей жизни и пользовался большим расположением Августа; учеником этого философа был известный географ Страбон (Strab., XIV, 5, 4). В 19 г. до н. э. император останавливался в Тарсе (Педиада), где сложилась замечательная школа философов-стоиков, представителями которой были упомянутые выше Антипатр, Архедем, Нестор, Афинодор Кордилион и Афинодор Кананит. Афинодор Кордилион, автор труда об океане и приливах, перебрался в Рим еще задолго до падения Республики; он проживал в доме самого Марка Порция Катона, где и умер (Strab., 1,1, 9; 3,12; XIV, 5,14). Август пригласил ряд киликийских философов ко двору в Рим в качестве учителей в свою семью. Так, например, Афинодор Кананит, сын Сандона, был учителем императора и пользовался у него большим уважением. В старости он вернулся в Киликию и, обладая полномочиями, данными ему Августом, устранил правительство Боэфа в Тарсе. Преемником на посту главы здешнего правительства стал философ-академик Нестор, учитель Марцелла, племянника Августа. Из Тарса в Рим приезжали и другие философы (Strab., XIV, 5, 14–16). Август особо отметил этот город, предоставив ему большие свободы (Dio Chrys., XXXIV, 8).

В киликийских городах, как и везде в Малой Азии, был установлен культ Августа: например, в Тарсе в честь императора (еще до его приезда) благодарные жители воздвигли монумент; Эгеи, также получившие привилегии, воздвигли алтарь Августа, Посейдона и Афродиты[194]. При Тиберии в 20 г. н. э. в Киликии Педиаде был основан город Августа в честь Ливии. Это был типичный город римской провинции, о чем свидетельствует местный характер чеканки монет.

Как было отмечено выше, с 30-х гг. I в. до н. э. Помпейополь, Малл, Мопс, Рос, Эгеи, Аназарб, Гиераполис-Кастабалы, Эпифания, Александрия в Исском заливе и другие киликийские города входили в состав провинции Сирия. Авторы RPC рассматривают чеканку данных центров в разделе о монетах Сирии. Тем не менее данный регион полностью сохранил свою специфику и традиции. Античные авторы, повествуя о событиях I в. н. э., по-прежнему называют указанные города «киликийскими», хотя, несомненно, они были хорошо осведомлены о современном им административном делении. Страбон, например, перечисляя города Педиады, ни разу не упоминает о том, что они входили в состав провинции Сирия. Тацит, сообщая о том, что в 18 г. н. э. Киликия стала местом ссылки Вонона I, сына парфянского царя Фраата IV, отданного им в заложники Августу, называет Помпейополь (куда был удален Вонон из Сирии по просьбе Артабана II) «приморским городом Килиии» (Ann., И, 58); в другом месте он говорит о сокровищнице Вонона в Сирии и Киликии (Ann., VI, 31). Таре, формально входивший в состав провинции Сирия, назван городом Киликии и у Иосифа Флавия: по его словам, сюда бежал в 72 г. н. э. Антиох IV Коммагенский, когда наместник Сирии Цезенний Пет, подозревавший его в заключении союза с парфянами, ввел войска в Коммагену (В. J., VII, 1–3).

В рассказе о произволе римских магистратов в Киликии Тацит имеет в виду киликийскую часть провинции Сирия, т. е. Педиаду. Он сообщает, что в 56 г. н. э. киликийские общины вынуждены были подать жалобу на адвоката Коссуциана Капитона, обвинив его в лихоимстве в провинции. Они обратились к своему патрону Тразее Пету, и тот поддержал представителей киликийцев собственным веским словом. Киликийцы смогли представить неопровержимые доказательства преступлений Коссуциана Капитона и добились его осуждения (Ann., XIII, 33; XVI, 21). В Риме же он был обвинен в вымогательстве еще в 48 г. н. э. (Тас. Ann., XI, 6–7).