Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

— Лодовико! Ты честный человек. Тебе я доверяю Розу и эти чемоданы. Упрячь их в безопасном месте. Я же потихоньку выберусь из Неаполя. Вы потом последуете за мной. В Козенце мы встретимся в любом случае. Ни один из нас не уйдет оттуда, покуда мы не свидимся. Я полагаю, что мое пребывание здесь выдано властям. Вы уедете незаметно. А я надеюсь пробиться.

Он переоделся в одежду паломника, взял столько драгоценных камней, сколько смог надежно упрятать, и покинул без промедления свое жилище.

Лодовико поклялся ему в верности, Роза обливалась слезами.

Ринальдо, никем не задержанный, вышел из города и направился в Салерно. Он не позволял себе длительного отдыха до самого Кьяромонте, куда пришел, едва держась на ногах. Вопреки желанию, он должен был найти себе на время пристанище. Ноги его были стерты до крови, опухли и гноились.

Один из городских врачей позаботился о нем, унял его боль и попытался дружескими беседами поднять его дух.

Наконец Ринальдо опять был в силах двинуться в путь, и он поспешил в сторону Норманнских холмов, через которые хотел добраться до Козенцы.

Всякий раз, проходя мимо скитов, Ринальдо вспоминал своего друга Донато. Каждый монастырь напоминал ему об Аурелии, а любая дикая местность являлась для него словно бы ареной его жизни в Апеннинах.

Однажды он прилег, измученный дневной жарой, у ручья под тополями, погрузившись в размышления, и тут, совершенно неожиданно, очнулся в страхе от какого-то шума вблизи себя. Он поднял глаза и увидел, что рядом с ним стоят два парня, по внешнему виду напоминающие его бывших буйных товарищей.

— Кто ты? — спросил один из них.

— Как видите, паломник, — отвечал Ринальдо.

— Куда идешь?

— К иконе Пресвятой Девы Марии, в Козенцу. Я болен и очень слаб, надеюсь там выздороветь.

— Мы облегчим тебе твой поход. Достань кошелек и отдай его нам.

— А кто вы такие?

— Мы люди, которые подобным способом пытаются себя прокормить.

— А вы когда-нибудь слышали о знаменитом Ринальдини?

— О да!

— Он не разрешал грабить бедных паломников. Его друг Чинтио встретил однажды…

— Чинтио?

— Почему вы обратили внимание на это имя?

— А почему бы нам не обратить на него внимание? Так зовут нашего атамана.

— Вашего атамана? Ведите меня к нему. Он меня знает. Я однажды оказал ему услугу, за что он обещал мне воздать сторицей. Настало время, когда он может сдержать свое слово.

Оба громилы молча переглянулись, а Ринальдо поднялся. Он взял свой посох и приготовился шагать.

— Ни с места! — закричал один из громил и направил на него свой пистолет. — К атаману мы тебя не поведем. Кошелек или пулю в лоб! Выбирай!

— Стреляйте, если у вас хватит мужества. Я — Ринальдини.

Оба грабителя опустили пистолеты и сложили их к его ногам.

— Ведите меня к вашему атаману, — сказал Ринальдо. — В придачу я подарю каждому из вас по десять дукатов.

Разбойники подбросили вверх шляпы, рассыпались в благодарностях и повели его с собой. Но, увидев, что Ринальдо действительно очень слаб, они сцепили руки, он сел на них, и они понесли его к резиденции своего предводителя.

Резиденция эта находилась в просторной пещере, перед которой в палатке расположился Чинтио. Он как раз лежал на походной кровати, когда вдруг увидел странное шествие. Его люди опустили мнимого паломника у походной кровати, и один из них сказал:

— Атаман, это был драгоценный груз! Сбиры несли бы его не так бережно. Глянь на него и скажи нам, кто он!

Чинтио поднял глаза и не смог слова вымолвить. Смутная догадка потрясла его душу, а из-за какой-то необъяснимой неуверенности у него отнялся язык.

— Ты не узнаешь меня? — слабым голосом спросил Ринальдо.

Тут Чинтио подлетел к нему, прижал к груди, и слеза радости скатилась по его загорелой щеке. Молча, пораженные, стояли вокруг его товарищи. Чинтио громко воскликнул:

— Тебя ли я вижу, Ринальдини, друг мой? Слышу, как ты говоришь со мной? И это не сон?

Окружающие вскричали в один голос:

— Да здравствует великий Ринальдини и Чинтио, наш славный атаман!

Когда позже они спокойно беседовали с глазу на глаз, Ринальдо поведал другу все, что пришлось ему пережить. Тот не прервал его ни единым словом. Но когда Ринальдо кончил, Чинтио сказал:

— Ринальдини! Теперь ты мне наконец поверишь, что быть на виду — не для нас?

— Теперь я в этом убежден.

— Так давай же будем жить в пустынных долинах и лесах, избегая городов с их высоченными башнями. На земле Калабрии зреют наши дела. Природа словно бы создала эту землю для нас. Чем дальше углубимся мы в эти леса, тем лучшие жилища мы обретем, а средств к жизни нам всегда достанет. Я стою во главе восьмидесяти человек и могу получить в свое распоряжение еще больше, если захочу. Я уступаю тебе мое атаманство.

— Оставь себе его. А мне, Чинтио, позволь жить отшельником в одном из самых скрытых уголков Калабрии.