Ринг за колючей проволокой

Беззащитные люди метались по бараку, лезли под нары. Ополченцы дубинками выгоняли их, сбрасывали с трехъярусных нар. На полу появились лужи крови.

Фольксдойчи разбросали баррикаду и, распахнув дверь, стали выбрасывать узников.

Все это произошло так неожиданно, что фашистам не оказали сопротивления даже подпольщики. Но вскоре они пришли в себя.

– Бей гадов! – крикнул Андрей и, не ожидая команды Мищенко, первым бросился на ополченцев.

Началась свалка. На помощь Андрею кинулись все. Били фольксдойчев кто чем мог. Численное превосходство было на стороне узников.

Ополченцы, не ожидавшие отпора, сначала растерялись, а потом стали удирать. Упавшие молили о пощаде. Но их не слушали.

– Нам все равно погибать! Пока эсэсовцы подоспеют, мы с вами, гады, разделаемся!

Заключенные, словно по команде, стали возвращаться в барак. Пожилой болгарин, с разбитой головой, полз на животе и кричал:

– Держитесь за русских! Они спасут нас!

Во время этой эсэсовской вылазки минометы, скорострельные пушки и крупнокалиберные пулеметы были в любую минуту готовы обрушить на узников смертоносный огонь.

Большая группа подпольщиков попала на площадь, и ее могли угнать из лагеря. Надо было спасать их. Командир подпольной автороты из сорок четвертого блока Вениамин Шелоков пробрался в портняжную мастерскую и заготовил несколько десятков белых повязок. Несколько отчаянных смельчаков, надев их на рукава, отправились на площадь. Громко ругаясь, расталкивая встречных и поперечных, они стали уводить своих товарищей – «конвоировать» их в безопасное место. Эсэсовцы принимали подпольщиков за своих помощников.

Добрая треть тех, кого силой эсэсовцы с трудом выгнали из блоков и собрали на площади, были переправлены назад в бараки.

Все же около пяти тысяч узников вывели из лагеря и по дороге к Веймару расстреляли.

Ночью лагерь усиленно патрулировался охраной и ополченцами. То там, то здесь раздавались одиночные выстрелы.

На рассвете в барак пробрался Николай Кюнг с группой помощников – крепкими, волевыми ребятами. Они увели лидеров, которые все эти дни жили в подполье. Андрей и Мищенко вздохнули свободней. Огромная тяжесть свалилась с их плеч.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Одиннадцатого апреля 1945 года борьба заключенных за срыв массовой эвакуации достигла высшей точки. Всю ночь в одном из помещений блока патологии заседал штаб восстания, возглавляемый Смирновым. На заседании присутствовал Вальтер Бартель, а также руководители различных национальных групп. Подпольщикам удалось узнать, что в пять часов вечера начнется уничтожение узников. С фронта подошли новые части. Огневая мощь охраны выросла в несколько раз. Бухенвальдцам оставалось безропотно ждать расстрела или умереть в бою.

После заседания Смирнов нашел Андрея и протянул ему новенький немецкий пистолет.

– Спасибо тебе от всей организации. А это – подарок от меня.

Андрей радостно схватил пистолет.

– А сейчас, – сказал Иван Иванович, – срочно приведи ко мне Соколовского. Надо готовить походный госпиталь,

* * *

Время тянулось томительно медленно. В два часа дня в барак вбежал запыхавшийся связной и передал Мищенко листок бумаги.

– Друзья, внимание! – Алексей поднял руку. – К нам обращается подпольный центр Бухенвальда! – Он развернул листок и стал громко читать.

– «Товарищи! Фашистская Германия, потрясшая мир чудовищными зверствами, под мощными ударами Советской Армии и союзных войск рушится по частям. Вена окружена, войска Советской Армии наступают на Берлин. Союзники – в сорока километрах от Ганновера, взяты Зуль, Гота, идет борьба за Эрфурт.

Кровавый фашизм, окончательно озверевший от предчувствия собственной гибели, в предсмертных судорогах пытается уничтожить нас. Русскому военно-политическому центру достоверно известно, что уничтожение Бухенвальда назначено на семнадцать часов одиннадцатого апреля.

Но дни фашизма сочтены. Настал долгожданный час расплаты! Свобода, которую ждали годами, близка!

Товарищи! Командир подпольной армии советских военнопленных дал приказ: сегодня в пятнадцать часов, опережая врага, начать вооруженное восстание.

Все, как один, на борьбу за освобождение! Смерть фашистским зверям!

Будь проклят тот, кто в эти решительные минуты, забыв свой долг, спасует в последней и беспощадной борьбе.

Да здравствует свобода!»

Тишину разорвали пулеметные и автоматные очереди. Эсэсовцы с вышек начали обстреливать группы заключенных. Бойцы подпольной армии перебегают от угла к углу, стремятся к седьмому и восьмому бараку, к умывальне Малого лагеря и возвращаются назад с завернутыми в одеяло винтовками. Из карманов торчат рукоятки пистолетов и ручки самодельных гранат. Лагерь пришел в движение. Каждый вооружался чем мог: куском железа, палкой, камнем.

Мищенко послал Андрея и Курта в распоряжение главного штаба.

– Вас туда требуют.

Андрея и Курта включили в ударный батальон, которым командовал Логунов. Перед ними стояла задача – овладеть главными воротами.