Ринг за колючей проволокой

Мочки ушей у Котова стали розоветь. Он не привык к похвалам. Он чаще хвалил других, а к себе относился строго и требовательно. Сын портового рабочего-большевика, ленинца, он всю свою сознательную жизнь трудился и учился. Его отец, Дмитрий Котов, скрываясь от царских жандармов, переселился со своей большой семьей из Ижевска в Астрахань. В этом крупном портовом городе активный участник революционных боев 1905 года продолжал вести подпольную работу. Жили впроголодь, ели одну рыбу. В доме часто не было хлеба, но зато почти каждый день бывали гости: рыбаки, грузчики, портовые рабочие. Сильные, загорелые, от их одежды пахло морем, мазутом и солью. Сергей помнит, как эти бородачи засиживались до петухов, читая у коптилки какие-то листки.

Жили Котовы на фортпосте, в каюте старой баржи. И сынки портовых торговцев дразнили Сергея «Бездомным». Что он им мог ответить? Сергей помнит шершавые теплые ладони портовых грузчиков, которые неумело вытирали ему слезы и гладили по голове:

– Чудак ты, Сергей! Да ведь баржа – это корабль. Настоящий, морской. Дома-то у всех есть, а вот парохода ни у кого. Ты, брат, гордись этим! А насчет дома не волнуйся. Когда вырастешь, к тому времени будут и у нашего брата дома. Дворцы!

И Сергей стал гордо называть себя:

– Я Котов с баржи!

Отец умер, когда землю охватил пожар первой империалистической войны. Всего три года не дожил старый подпольщик Дмитрий Петрович Котов до светлых дней Октябрьской революции, не услышал грома пушек «Авроры», не увидел своими глазами того, чему отдал всю свою жизнь. Пребывание в жандармских отделениях и ссылках сломило его здоровье. Старшие братья и сестра остались работать в Астрахани. Мать, вместе с Сергеем и двумя младшими дочерьми, поехала к своему отцу в Рязанскую губернию.

Февральская революция осталась в памяти веселым праздником. Крестьяне привязали к конскому хвосту портрет царя, а они, мальчишки, догоняя лошадь, бросали в самодержавца комья грязного снега. Помнит Сергей и вторую демонстрацию, уже в Октябре. Мать повесила на стене под фотографией отца большой красный бант. За околицей мужики делили помещичью землю. Потом, в двадцатом году, в дом пришел траур: братья и сестра Сергея погибли в боях под Перекопом…

В школу Сергей пошел поздно, подростком. Учеба захватила его. Советская власть дала сыну портового рабочего все возможности овладеть знаниями. Перед ним открылась дорога, о которой мечтали погибшие братья, за которую боролся отец.

Сергей учился жадно. После школы – годичные педкурсы, затем – «рабфак на дому» и, наконец, заочное отделение Московского института истории, философии и литературы. Котов учился и работал, работал и учился.

1939 год. Сергей призван в армию. И здесь он продолжает учебу, занимается марксистской философией, знает почти наизусть многие работы Маркса, Энгельса, Ленина. С увлечением читает он командному составу лекции по истории Коммунистической партии, по новой истории, по диалектическому материализму.

Май 1941 года остался в памяти Котова как самый счастливый месяц в его жизни. Его, комсомольца, политрука, приняли в ряды Ленинской партии! А через несколько дней командир полка подписал ему отпускное удостоверение:

– Езжайте, Сергей Дмитриевич, в Москву, сдавайте государственные экзамены.

И, прощаясь, дружески добавил:

– Ты, Серега, не торопись уходить из Армии. Нам позарез нужны такие, как ты.

Май и июнь пролетели незаметно. И вот в субботу 21 июня сдан последний экзамен. После напряженного дня захотелось остаться одному, наедине со своими чувствами и мыслями. Котов пошел бродить по столице, по набережной Москвы-реки, по Красной площади, вокруг Кремля. Он, сын портового рабочего, окончил высшее учебное заведение, столичный институт философии! Не сон ли это, не хорошая ли сказка?..

А назавтра в жизнь Котова, в жизнь и судьбу миллионов людей смерчем ворвалась война.

Изменившийся, суровый облик столицы. Хмурые, озабоченные лица прохожих…

В тот же день поезд увозил Котова к линии фронта. Через два дня, сменив погибшего политрука, Сергей вместе с пулеметной ротой отбивал атаки гитлеровцев.

Жестокие бои на Днестре, в районе Дубосар, у станции Колосовки, оборона Николаева, Херсона. Враг рвется в Донбасс, в металлургический район страны, тянет свои руки к всесоюзной кочегарке. Старший политрук Сергей Котов, теперь уже комиссар полка, поднимает в контратаки бойцов, останавливает гранатами танки, обороняется до последнего патрона и отступает с боями, чтобы занять новую оборону и встречать огнем зарвавшегося врага.

В первых числах июля 1942 года разгорались особенно жестокие бои под станцией Миллерово. Атаки гитлеровцев следовали одна за другой. Ночью пришло тревожное известие: прорван Южный фронт. Фашистские танки, отрезая части, в которых воевал Котов, рвались к Воронежу и Ростову.

Утром, личным примером увлекая смертельно уставших бойцов, Сергей бросился в атаку. Но прорваться не удалось. Рядом раздался взрыв, и что-то горячее обожгло левый бок. Котов упал и потерял сознание.