Ринго Старр

Теперь, когда лопнула защитная оболочка под названием «The Beatles»,стало ясно, что из Ринго так и не получился Мистер Нормальность, — но он к этому никогда особо и не стремился. Предполагалось, что типичный вечер Ринго проходит в гостиной перед цветным телевизором, однако, когда требовалось, он мог напустить свой коронный битловский шарм, как это однажды произошло — его собачьи глаза, ухмылка и автографы уладили дело, когда полиция хотела арестовать Старра по подозрению в вождении автомобиля в нетрезвом состоянии. Когда Ринго бывал навеселе, он отстранял своего шофера и пытался выиграть спор с Морин, насколько быстро он сможет домчаться на своем «Мерседесе» до какого–нибудь модного лондонского ночного клуба — обычно это был Trampsили Jermyn Street,где их уже ожидали вспышки фотоаппаратов. Во время одного из таких налетов Старр вписался в поворот на слишком большой скорости — машина отрикошетила от дерева и вылетела обратно на дорогу.

Для Силлы добродушие Старра казалось очевидным даже тогда, когда Старки случайно поселились в бунгало на территории того же гостиничного комплекса в Антибе, где разместились Блэки. Когда Силла с мужем и ребенком в коляске вышли подышать свежим воздухом, Старр выскочил из–за скалы и зарычал как лев. Эта беззлобная выходка послужила началом совместного приятного отдыха двух семей. Единственная печальная нота прозвучала во время прощального ужина, который Старки устроили в честь Блэков. После того как Ринго отверг экзотические блюда, которые были в меню, французский официант принес заказанную им яичницу и — как понял повар — хрустящий картофель (чипсы). Никто из сидящих за столом не смог удержать Старра, разгоряченного шампанским «Дом Периньон», когда тот с бранью набросился на менеджера отеля, обвиняя его в том, что он «испортил последний вечер моих друзей в Антибе».

Помня печальный опыт в Антибе, Старр старательно объяснял судовому коку, что со всеми блюдами подается « 'pommes frittes (жареный картофель —фр.), а не чипсы, потому что в вашем языке слово chips обозначает то же, что и в нашем crisps (чипсы —англ.)», когда Блэки и Харрисоны были среди гостей на SS Marala,роскошной яхте с подлинными произведениями искусства на стенах, которую Ринго нанял в 1971 году на все время Каннского кинофестиваля. Как когда–то во время морского путешествия у Ринго родилась идея «Octopus's Garden»,так и на этот раз они с Джорджем сочинили песню «Photograph»;по словам Силлы, «каждый из тех, кто был на борту, внес в нее свой маленький вклад».Несколько месяцев спустя Ринго предложил свой новый опус, «Back off Boogaloo»,когда Силла выбирала материал для очередного сингла. Ей больше нравилась «Photograph»,но на ее просьбу подарить ей демопленку с этой песней Ринго ответил:

«Ну уж нет, эта вещица слишком хороша для тебя. Я оставлю ее себе».

С теми артистами, которых он не знал слишком близко, Старр мог обходиться еще более грубо; особенно это касалось современных кумиров молодежи, таких, как «The Osmonds», «Jackson Five», «Bay City Rollers»и «этого дровосека»Дэвида Кэссиди. Хотя «Роллермания» на несколько месяцев охватила в основном девиц школьного возраста, ни один из этих неоперившихся новичков даже отдаленно не напоминал «новых «The Beatles»»и «нового Элви»,однако пренебрежительное отношение Старра к ним, как к «группам, абсолютно лишенным таланта»,было неоправданным. Под давлением он признался, что слушает «Jackson Five»из–за маленького солиста Майкла («…единственный ребенок, который мне нравится в этом отношении. Как правило, ребенок, участвующий в шоу, получает большинство аплодисментов: «Ах, он такой маленький, а вышел на сцену и спел эту песню!» Чушь собачья»).