Ринго Старр

Во время записи альбома «With the Beatles»Джон, Пол, Джордж и Ринго, подобно любопытным детям в магазине игрушек, экспериментировали со всеми инструментами и предметами, которые попадались им под руку в их любимой «Студии 2» или на полках склада на Эбби–роуд. Ринго, например, в одной песне стучал на ящике вместо малого барабана, в другой — сыграл на тамтаме, который «The Shadows»в свое время использовали в песне «Apache»; чтобы «оживить» «Don't Bother Me»— первый сольный номер Харрисона, вошедший в альбом, — Старр прибегнул к помощи арабского бонго. Он не видел абсолютно ничего странного в том, чтобы позвенеть колокольчиком в « I Call Your Name»или потрещать назойливым чокалхов «She's a Woman».

Да и вообще, в то время мало что казалось им странным; в любом случае Ринго не смог бы противостоять той силе, которая раз и навсегда покончила с его прошлой жизнью. Старр, конечно же, понимал, что он всего лишь звено в общей цепи и что в его интересах продолжать быть таким же послушным и покладистым, ведь тогда он «…не брал на себя никакой ответственности. Я счастлив оттого, что я играю на барабанах, и больше мне ничего не нужно».Поскольку ему принадлежал наименьший процент акций в Northern Songs,издательстве Леннона и Маккартни, главный источник его дохода составляла двадцатипятипроцентная доля прибыли от Beatles Ltd,куда поступали все гонорары за их концерты. «Даже бухгалтеры точно не знали, сколько именно причитается каждому из нас. Что касается меня, то я о них особо не задумываюсь, о деньгах. Я просто–напросто знаю, что у меня их полно».Быть самым бедным из битлов гораздо лучше, чем беднейшим из «The Hurricanes»,однако время от времени Ринго затевал бестолковые, ни к чему не приводящие дискуссии с вежливым Брайаном Эпштейном о том, почему он не получает столько же, сколько, скажем, Джордж; но, по крайней мере, ему платили уже не как наемному музыканту.

Возможно, для того чтобы хоть как–то упрочить свое положение в группе, Старр даже сочинил песню и предложил включить ее в следующий альбом; изначально предполагалось, что ее будет петь Пол. В первый раз он довольно робко сыграл ее на пианино в Paris Theatreна Би–би–си, когда «The Beatles»ждали своего выхода в эфир, и продолжал «навязывать ее нам всякий раз, когда мы что–нибудь записывали».Сей опус носил имя «Don't Pass Me By»;слова Ринго придумал сам, а вот мелодия попахивала откровенным плагиатом — кто–то сказал ему, что она «списана» с одной из вещей Джерри Ли Льюиса. Как и следовало ожидать, «Don't Pass Me By»была встречена с насмешкой. После того как Маккартни, дурачась, спел ее незамысловатый припев в прямом эфире, ведущий Saturday ClubБрайан Мэтью окрестил Старра «ливерпульским Диланом Томасом».

Пускай его робкие композиторские потуги не получили должного отклика со стороны группы, а все его протесты и возражения не имели никакого эффекта, Ринго теперь чувствовал себя наравне с остальными битлами, ведь он получал столько же писем от поклонников; в своих пресс–релизах NEMSбольше не приходилось писать о том, как здорово Старр играет в бильярд или покер. Ринго уже перестал быть самым новым человеком в группе: «The Beatles»наняли бывшего вышибалу из CavernМэлкольма «Большого Мэла» Эванса в помощь Аспинеллу, который уже не мог в одиночку справляться со всеми обязанностями и испытывал явные трудности, когда требовалось разрешить тактическую задачу, «как переместить операцию из пункта А в пункт Б». Оказавшись в пункте Б, он и Мэл вели переговоры с организаторами концерта, нанимали охрану, не подпускали к гримерке посторонних людей и отвечали за еду и напитки, сон и прочие аспекты жизнедеятельности ребят до и после того, как они выскакивали на сцену, оглушаемые душераздирающим визгом сотен поклонниц, который только усиливался, когда конферансье убедительно просил соблюдать тишину.

Во всех химических реакциях, которые протекали между четырьмя неразрывно связанными публичными персонами, Ринго был своего рода катализатором в «серой зоне», населенной мрачными клоунами и моралистами. Если журналисту удавалось попасть в закулисные покои «великолепной четверки», то он сразу же изображал на лице напыщенную улыбку, лишь только взглянув на раковину: на этикетке шампуня Yardley«Для мужчин» какой–то остряк не поленился дописать: «и для Ринго». На все насмешки по поводу больничных похождений, детства, проведенного в трущобах, и выдающихся школьных достижений жертва обычно отвечала невинной

улыбкой.