Ринго Старр

— Ринго не знает значения слова «страх», — шутил Джон, — да и любых других слов, состоящих более чем из четырех букв.

Абсолютно безобидным был и символический подарок, который Леннон преподнес Ринго, — грустный тряпичный пес в стеклянной упаковке.

— Мы никогда не бываем серьезными, — ухмылялся Пол, указывая на Ринго, — вы только посмотрите на него. Ну как тут мы можем быть серьезными?

Во время одного из шумных эфиров Saturday Clubсам Старр отказался читать по шпаргалке, когда его попросили это сделать, ведь он «был единственным, кто ничего не сказал за время передачи».Вместо этого Ринго рассмеялся:

— Я не умею читать!

Люди часто не понимали, почему Леннон и Маккартни встревали каждый раз, когда Ринго должен был отвечать на вопрос журналиста, так же как не понимали они и шуток, отпущенных в его адрес. По всей видимости, Пол, Джон и Джордж решили во что бы то ни стало оградить единственного сына Элси от опасностей внешней среды, как будто бы они испытывали угрызения совести за снисходительное отношение к Ринго и за ту постыдную причину, по которой они обратились к барабанщику « The Hurricanes»в августе 1962 года. Когда группа в свободное время отправлялась в совместные поездки или ребята должны были располагаться по двое в гостиничных номерах, Ринго обычно был в паре с Полом, хотя «независимо от того, с кем я сплю в одном номере, я воспринимаю его как своего лучшего друга. Мы как братья. Я и тот, кто рядом со мной, всегда чертовски сближаемся».

Однажды ребята сделали глубокомысленное предположение, что Пит Бест, в отличие от своего преемника, не имел никакого таланта драматического актера, которое подтвердилось, когда тот, шагая туда–обратно между кучами фэнов, изображал из себя владельца салона–парикмахерской, что произвело ощутимый эффект на представителей The Mersey Sound,уполномоченных группой продюсеров шоу Tonight.В большинстве немузыкальных сценок, которые «The Beatles»разыгрывали под нескончаемые вопли поклонниц в течение шестнадцати дней подряд во время своего рождественского шоу на сцене лондонского кинотеатра «Астория», Ринго представал эдаким немым Харпо из братьев Маркс. Сезон был прерван лишь тогда, когда любезный Эпштейн арендовал самолет, чтобы ливерпульцы могли слетать к себе домой и отметить Рождество со своими семьями; лимузин доставил Ринго на его сонную улицу, где он тут же был окружен невесть откуда взявшейся толпой детишек, которым он улыбнулся и помахал рукой. Как только Старр зашел в свой дом, толпа исчезла так же внезапно, как и появилась.

В Ливерпуле по отношению к « The Beatles»испытывали смешанные чувства, хотя они вряд ли были виноваты в том, что не могли более играть в маленьких городских клубах. Тем не менее сцена Cavern,на которую когда–то выходили Джон, Пол, Джордж и Ринго, была распилена на мелкие кусочки, которые продали по пять шиллингов за штуку; желающих их купить было так много, что большинству из них кусочков даже не хватило. Первые автобусы с «битлопаломниками» прибыли в Ливерпуль в мае 1963 года, перед самым разгаром лета, когда в Mersey Beatпоявились обидные заявления.

«Те из нас, кто желал им успеха, теперь проклинают свалившуюся на них славу, — негодовал один автор, который якобы однажды сидел на ленче вместе с «великолепной четверкой», — ведь они теперь носа не кажут в Cavern! Какое предательство! А ведь они были простыми парнями, с которыми был знаком каждый из нас».

Другие группы, которых Mersey Beatокрестила «наши чертовы ливерпульцы», почитали за большую честь попасть в Empireили Odeon,где теперь яблоку негде было упасть от огромного количества «Роллс–Ройсов», которые развозили своих знаменитых владельцев по «местам битловской славы» — Лайонела Барта, Кена Додда, Чета Аткинса, Нэнси Спэйн — ну, скажем, на конвенцию фэн–клуба «The Searchers»в The IronDoor в январе 1964 года. Рядовые ливерпульцы не могли попасть и в The Mandolin, The Peppermint Lounge, The Sinkи прочие клубы, которые, вместе с десятком бутиков, возникли как грибы после дождя в центре города.