Ринго Старр

Его любительский интерес к фотографии не утихал на протяжении всех съемок «A Hard Day's Night»; он то и дело предпринимал забавные попытки снять самого себя («когда мы работали над фильмом, у меня был собственный фотоаппарат, и я всю дорогу щелкал кадры»). Если литературные припадки Леннона уместились в двух брошюрках–бестселлерах, то тонны фотографий, сделанных Ринго, якобы готовились к публикации для продажи в США; Старр надеялся, что он сможет «как следует их загнать». Однако все, что удалось увидеть публике, — это дюжина фотографий, напечатанных в журнале Rave под заголовком «Сенсационные снимки года». Пару десятков фотографий обещали передать в редакцию Mersey Beat, но, по словам Билла Хэрри, «я так и не получил ни одной из них».

Mersey Beat, которая теперь выходила с подзаголовком «Ведущая британская бит–газета», постепенно умирала, как закатное солнце; в последние дни ее существования в газете появились цветные иллюстрации и статьи о группах из Ливерпуля, а круг распространения газеты расширился аж до Ленстера. В марте 1965–го ее купила Music Echo, в которой обзор ливерпульской музыкальной сцены ограничивался объемом одной страницы, что вполне соответствовало довольно вялому интересу — даже в самом городе — к группам с собачьими челками, которые умеют играть «Twist and Shout»; однако интерес сразу же возрос после того, как перед ливерпульской премьерой «A Hard Day's Night» «The Beatles» с триумфом проехали по улицам города, до краев заполненным людьми, где крики «Мы хотим Ринго» перекрывали все остальные, а одна девушка чуть не бросилась под колеса их «Роллс–Ройса», потому что ей было плохо видно Ринго…

Они принадлежали Ливерпулю, и Ливерпуль давал всем это понять.

Во время следующего турне по США посреди бушующей толпы на стадионе в Детройте выделялся один плакат: «МЫ С ТЬЮ–БРУК (улица в Ливерпуле)! МЫ ГОРДИМСЯ ВАМИ!»

В один из вечеров 1965 года, когда «The Beatles» выступали перед шестью тысячами человек на нью–йоркском стадионе Shea (еще один мировой рекорд), «Rory Storm and the Hurricanes» играли в Orrel Park Ballroom; Рори, как всегда, был полон энергии и так лихо тряс бедрами, что переплюнул самого Элвиса. Несмотря на все трудности и разочарования, которые испытал Рори, он не завидовал успеху Ричи и не слишком расстраивался из–за того, что у него было все меньше возможности видеться со своим бывшим барабанщиком. Тем не менее Хэрри Грэйвз присутствовал на стадионе, когда центральные нападающие Рори и Уолли в составе Mersey Beat XI заколотили три гола команде Florence Albion. Об одном из бывших участников «The Hurricanes», после того как у его новой группы в 1964 году вышел сингл, Mersey Beat опубликовала статью под заголовком «Ringo Man Records!» («Коллега Ринго записывается!»), однако пресса все–таки не уделяла взаимоотношениям Рори Сторма и «The Beatles» должного внимания.

Еще один соперник Рори, лидер «The Dominoes» «Кингсайз» Тэйлор — который, если бы не «The Beatles», взял бы к себе Ринго, — остался в стороне от всеобщего помешательства и уехал в Германию, где курсировал между Гамбургом, Килем и Берлином, работая в сети Star–Club, где «все слегка отстали от жизни. Они тащатся от рок–н-роллов в духе раннего Литтл Ричарда и прочей чепухи такого рода». Осознав, что он «совсем не вовремя уехал из страны», Тэйлор несколько раз приезжал в Ливерпуль, где за концертом в The Iron Door последовал положительный отзыв в газете Melody Maker, турне по Британии с Чаком Берри, выступление на Ready, Steady, Go! и долгая, хотя и не слишком успешная звукозаписывающая карьера, которая завершилась в 1967 году.

Единственной ливерпульской исполнительницей, которая попала в национальный хит–парад, была в то время бывшая подруга Тэйлора Силла Блэк; она же стала первой обладательницей хита Номер Один после Хелен Шапиро.