Рип ван Винкль (RIP VAN WINKLE)

He was a descendant of the Van Winkles who figured so gallantly in the chivalrous days of Peter Stuyvesant, and accompanied him to the siege of Fort Christina.	Он принадлежал к числу потомков тех самых ван Винклей, которые с великою славою подвизались в рыцарственные дни Питера Стюйвезента и находились с ним при осаде форта Христина.
He inherited, however, but little of the martial character of his ancestors.	Воинственного характера своих предков он, впрочем, не унаследовал.
I have observed that he was a simple, good-natured man; he was, moreover, a kind neighbor, and an obedient henpecked husband.	Я заметил уже, что это был простой, добродушный малый; больше того, он был хороший сосед и покорный, забитый супруг.
Indeed, to the latter circumstance might be owing that meekness of spirit which gained him such universal popularity; for those men are apt to be obsequious and conciliating abroad, who are under the discipline of shrews at home.	Последнему обстоятельству он и был обязан, по-видимому, той кроткостью духа, которая снискала ему всеобщую любовь и широкую популярность, ибо наиболее услужливыми и покладистыми вне своего дома оказываются мужчины, привыкшие повиноваться сварливым и вечно бранящимся женам.
Their tempers, doubtless, are rendered pliant and malleable in the fiery furnace of domestic tribulation, and a curtain-lecture is worth all the sermons in the world for teaching the virtues of patience and long-suffering.	Их нрав, пройдя через огненное горнило домашних невзгод, становится, вне всякого сомнения, гибким и податливым, ибо супружеские нахлобучки лучше всех проповедей на свете научают человека добродетели терпения и послушания.
A termagant wife may, therefore, in some respects, be considered a tolerable blessing, and if so, Rip Van Winkle was thrice blessed.	Вот почему сварливую жену в некоторых отношениях можно считать благословением неба, а раз так, Рип ван Винкль был благословен трижды.
Certain it is, that he was a great favorite among all the good wives of the village, who, as usual with the amiable sex, took his part in all family squabbles, and never failed, whenever they talked those matters over in their evening gossipings, to lay all the blame on Dame Van Winkle.	Как бы там ни было, но он, бесспорно, пользовался горячей симпатией всех деревенских хозяюшек, которые, согласно обыкновению прекрасного пола, во всех семейных неурядицах Рипа неизменно становились на его сторону и, когда тараторили друг с другом по вечерам, не упускали случая взвалить всю вину на тетушку ван Винкль.
The children of the village, too, would shout with joy whenever he approached.	Даже деревенские ребятишки встречали его появление шумным и радостным гомоном.
He assisted at their sports, made their playthings, taught them to fly kites and shoot marbles, and told them long stories of ghosts, witches, and Indians.	Он принимал участие в их забавах, мастерил им игрушки, учил запускать змея и катать шарики {Речь идет о детской игре, наподобие наших бабок.} и рассказывал нескончаемые истории про духов, ведьм и индейцев.
Whenever he went dodging about the village, he was surrounded by a troop of them hanging on his skirts, clambering on his back, and playing a thousand tricks on him with impunity; and not a dog would bark at him throughout the neighborhood.	Когда бы ни проходил он по деревне, его постоянно окружала ватага ребят, цеплявшихся за полы его одежды, забиравшихся к нему на спину и безнаказанно учинявших тысячи шалостей; кстати, не было ни одной собаки в окрестностях, которой пришло бы в голову на него залаять.