Rise 2. Эра Света (СИ)

Возражений не последовало.

— Так! — не выдержала Лекс. — Мы тут остановились насовсем? Мне начать заниматься больными, или мы дальше пойдем?

Присутствующие в ожидании повернулись к Эрастану.

— Насовсем, — твердо кивнул он. — Костры не зажигаем. Надо выставить часового. Разбираем, что мы успели унести с корабля, и решаем, что с этим можно делать.

***

Больше всего Маэрлене было жалко не себя, а семью, оставшуюся по ту сторону червоточины. Что сообщили власти? Рассказали ли про то, что перед «самопроизвольным» разрывом туда успела юркнуть флотилия мморнов? Родные же там с ума сходят от неизвестности, потеряв единственную дочь! На маме сильно сказалась разница человеческой и пирренской физиологии, после первого ребенка врачи категорически запретили рожать самой, и родители думали-думали над искусственным выращиванием второго ребенка. Но это недешево, и пока решались, прикидывали, взвешивали, копили, дочь почти достигла того возраста, когда родителей радуют внуками… А теперь и дочери нет.

Солнце зашло, и лес утратил прежнюю сказочность, но не сделался зловещим. Было вовсе не страшно сидеть в темноте у подножия огромного старого дерева, да и полной темноты не было: луна залила поляну призрачным серебряным светом.

Маэрлена почти не ходила из-за сломанной ноги, и не потому, что болело, а потому, что обколотая обезболивающими нога онемела до самого бедра и почти не слушалась. Но говорили, вокруг красиво. Планета даже с орбиты была вся зеленая. Царство лесов.

Основная часть выживших дождалась наступления ночи и ушла расковыривать развалины корабля в поисках недостающих им вещей. Лекарств, матрасов и одеял хватало, питьевая вода журчала рядом, и в ней водилась рыба, а Эрастану удалось застрелить крупное рогатое животное, которое оставили на завтра. Но у них не было ничего, что сошло бы за маяк или передатчик — что позволило бы попытаться связаться и выяснить, остались ли живые люди за пределами их планеты. Мморны все еще не улетели и могли бродить рядом, но у людей было одно преимущество: в темноте мморны менее активны, и они, скорее всего, выставили часовых и легли спать.

Остались только сильно пострадавшие и охранявший их Эрастан. У Валаэйта было легкое сотрясение, Рин’т’Нирам, эврская орудийщица, сломала руку.

А вот механик Прайма умирал, невзирая на все старания медиков. Лекс и Лее-Лас не собирались сдаваться, отправились вслед за всеми на корабль в надежде приволочь громоздкий аппарат для хирургических операций, но пациент рисковал не дожить до их прихода. Последние два часа его стенания стали громче, надрывнее. Маэрлена ползала вокруг, пыталась ухаживать, но без толку. Нисфорца, помнится, сказала это непонятное «как мертвому припарка», и ушла со всеми кораблю, оставив Маэрлену размышлять, зачем мертвому припарки. Ни мертвому, ни живому припарки не помогут при разрывах внутренних органов.

Послышались шаги, и Маэрлена инстинктивно дернулась.

— Это я! — зашептал Валаэйт.

— А кто тогда стоит на часах? — всполошилась пиррена.

— Да без толку! — сердито зашипел тот в ответ. — Он так стонет, что слышно издалека! Я даже отходил и проверял, насколько его слышно, нас же по звуку обнаружат!

— Ты предлагаешь рот ему заткнуть? — возмутилась Маэрлена.

Шаги послышались с другой стороны, и к ним присел Эрастан.

— К нам кто-то идет! — зашептал он.

Маэрлена и Валаэйт мигом прекратили спорить и уставились туда, откуда пришел Эрастан. Там часовых не было, мморнов с той стороны не ждали, но Эрастан все равно устроился чуть в отдалении и прислушивался к звукам в чаще.

Больной, как назло, снова застонал.

— По кустам! — велел Эрастан, тормоша задремавшую Нирам, и они ломанулись в ближайшие заросли.

Минуты две ничего не происходило. Маэрлена уже расслабилась и завозилась, поудобнее пристраивая непослушную ногу, но тут на поляну вышли мморны, выцеливая каждую травинку из винтовок с приделанными сверху фонарями.

Маэрлена застыла посередине движения, не смея шевельнуться.

Она впервые видела их так близко, живьем, и даже немного разочаровалась. Да, пиррена много раз смотрела на них в новостях, знала размеры, но в реальности мморны не излучали жуть, да и оказались поменьше, чем она рисовала в своем воображении. Просто два разумных длинных уродливых жука: один трехметровый, самка, а второй на полметра пониже — самец.

Механик снова застонал, и мморниха тут же подскочила к нему, освещая фонарем и оценивающе покачивая головой влево-вправо. Она была у них слабым местом. Вернее, не голова, а то, на что она крепилась к телу. При определенном усилии голову можно было оторвать руками, сильно дернув вперед и вниз, только для этого как-то запрыгнуть на мморна спереди. Головой они только смотрели и ели, мморн без нее не погибал, через полтора месяца голова отрастала заново, хотя кое-как видеть и есть начинала уже на девятые сутки. Поэтому обезглавленного мморна следовало добить, желательно проткнув ему нервный узел в нижней трети туловища.

Приняв в своей усатой голове какое-то решение, мморниха вскинула винтовку и выстрелила, обрывая очередной стон на середине.