Rise 2. Эра Света (СИ)

- Забудьте про киборгизацию! Приведем в порядок магию и будем исцелять с ее помощью, вытащим из вас всю механику! – замахал он руками. – Я, вообще-то, к Туйон пришел!

***

Они пошли туда, где смогли бы остаться одни – в то же поле. Стикс немного отошел от лагеря и уселся прямо в траву. Теперь он носил облик темноволосого мужчины, чем-то напоминавшего Эриха – высокий рост, худощавое телосложение, тонкие черты лица.

- Садись, - пожал он плечами.

Туйон послушно села.

Что бы там Никс ни говорила про их одинаковость, они сильно отличались. Вроде бы одинаковое действие делали совершенно по-разному: Никс привела ее к лесу, Стикс уселся посреди поля; Никс сразу заговорила, Стикс сидел и молчал.

- Кажется, ты хотел что-то сказать? – решилась напомнить Туйон, когда пошла шестая минута молчания.

Страж Звезды задумчиво проводил взглядом бабочку.

- А что тебе сказать? – пожал он плечами. – Знаешь, о чем я думаю в последнее время? Проклятие убило не всех, осталось еще пять процентов населения. Но без магии, искусственно сдерживающей природу, начались стихийные бедствия, и пошла вторая волна смертей. Разруха после стихийных бедствий породила эпидемии, а люди, слишком полагавшиеся на магию в вопросах медицины, оказались без лекарств. Никс честно уговаривала оставшихся собраться в одном месте, но они нам не доверяли и предпочитали страдать, а не брать себя в руки и действовать. Что ж, Никс сложила руки. Оставшееся население добивали голод, разруха и особенно антисанитария, потому что погибшие девяносто пять процентов лежат, разлагаются, и их убрать толком некому. Последняя тысяча принесла себя в жертву на Лиазе-1, надеясь повернуть проклятие вспять, но у них ничего не получилось, потому что ритуал требует магии, а ее нет. Они отпечатались в сущности планеты, и с возвращением магии их призрачные отражения стали просыпаться по ночам. Вы там были, помнишь? Оставшиеся единицы оказались сильно рассеяны по Магиксу без связи друг с другом. Вот теперь, казалось бы, можно уже и собраться в одном месте. Но нет, у людей опять нашлись какие-то заморочки. Привязанность к родным местам, желание шикарно жить в опустевших королевских дворцах… Через шестнадцать лет Никс не нашла ни одного живого человека. Проклятие сильно сократило, но не уничтожило человечество. Они сами себя уничтожили своими тупыми принципами, думая только о себе. А ведь могли бы объединиться, серьезно заняться вопросом возрождения своей расы, и первых гостей с Ллурала встречало бы из червоточины многомиллионное государство.

Туйон пораженно уставилась на него.

- А первооткрыватель Ллурала носил фамилию Михальзар. Александр Михальзар. А пассажирский херувим, который спасла Нова, потерял управление потому, что попал в квантовую яму. Из-за исчезновения магической энергии их было полным-полно, мои братья и сестры все тысячелетие с ними разбирались, но эту, видимо, пропустили…

Ллуралена задумчиво подперла голову рукой.

- Я понятия не имею, что говорить, - сдался он. – Никс вчера все рассказала, у тебя была целая ночь на размышления. Ты уже обдумала все «за» и «против», я не скажу тебе ничего нового.

- Тебе положено уговорить меня согласиться, - недоуменно пожала плечами Туйон.

- Мне положено побыстрее получить от тебя решение, каким бы оно ни было. В случае согласия ллуралены смогут нормально жить, в случае несогласия тоже как-нибудь дотянут, если постараются не рожать много детей. Штучки четыре доживет до возвращения на Ллурал, вполне достаточно…

Туйон даже растерялась.

- Мне что-то надо ответить Никс, – не умолкал он. – Точнее, она и так получает информацию о том, что я говорю и делаю…

- Я не знаю, что решить, - созналась ллуралена. – У каждого решения свои плюсы и минусы. Ты бы как решил на моем месте?

Страж оцепенел, выражение лица стало озадаченным и даже испуганным. Такой вид был у него на Ярагонте, когда Туйон стала задавать слишком личные вопросы. Ллуралена даже испугалась, что перешла границу, нарушив запрет Никс, но тут он взял себя в руки:

- Первые пятьсот два года своей жизни я не принимал окончательных решений, не запросив одобрения у Никс, - махнул рукой он. – Следующие тысячу три я принимал их сам, но так, как бы одобрила Никс. Решения, которые только мои, я принимаю всего несколько дней – нужно ли тебе такое мнение?

Ллуралена вгляделась в его лицо, чье-то чужое, не отражающее истинной сути того, что внутри. Стикса создавали бездумным исполнителем – ему говорили, он делал, его мнение по этому вопросу было несущественно. У него и не было мнения. Если Никс не преувеличивала, рассказывая о Стиксе времен старого Магикса, то на Ллурале он феноменально вырос, хоть и получился довольно странно устроенным в плане личности. Каково жить с настолько изломанной картиной мира, когда у всех есть свобода выбора, а тебе не заложили другого пути, кроме как действовать в чужих интересах? Ему повезло с проклятием магии и ссылкой на Ллурал, давшими возможность начать расти самостоятельно.