Rise 2. Эра Света (СИ)

Они подошли к колодцу. Страж поставил рядом с собой коробочку с образцами органики – маленькую, планете хватило бы и одной клетки растения, чтобы воспроизвести все семейство видов - и надавил на плечи, заставляя сесть.

Туйон опустилась прямо на землю. Черепная крышка щелкнула и приземлилась рядом. Стикс легкими, точными движениями закопошился внутри и быстро извлек блок, убирая его в карман комбинезона.

- Что-нибудь еще? – спросил он.

Ллураллена кивнула и стала раздеваться. Ей во что-то надо будет одеться, когда она вернется. Стикс понятливой невозмутимой вешалкой стоял рядом, перехватывая поудобнее куртку, комбинезон, майку… Она обнажилась полностью. Стесняться? Киборгской нижней части? Перед энергетиком, который может видеть ее насквозь?

- Что мне делать? – спросила Туйон.

Стикс взял ее за руку и подвел к краю отверстия. Туйон попыталась заглянуть вниз, даже с киборгским зрением, но дна не увидела.

- Это прямой путь к магическому ядру планеты. Чтобы процесс начался, надо просто упасть туда. Образцы отпусти, но продолжай осознавать себя. Напоминать магии планеты, что ты существуешь, и не надо раскладывать твои атомы в миллиард разных живых организмов. Когда все закончится, самой большой проблемой должно стать то, как мне посадить корабль посреди ллуральских джунглей.

Туйон медленно кивнула.

- Я полетел, - добавил Стикс, и зашагал к Ярагонте.

Она провожала взглядом его высокую худую фигуру. Ни разу не обернулся. Ему и незачем: энергетик воспринимает пространство вокруг себя в большом радиусе, ему видно все и за спиной, и за стеной.

Ярагонта на прощание мигнула звездочкой в облаках, и Туйон развернулась к колодцу.

Что это было за чувство? Дыхание магии или волнение? Она разбежалась и прыгнула, покрепче прижимая к себе коробочку образцов.

Какое-то время она просто падала вниз. Круг дневного света вверху быстро стал крохотной точкой, а потом вообще исчез. Затем стало пропадать ощущение падения. Но она не замедлилась в падении – ушло именно ощущение. Пропал легкий озноб от холодящего кожу воздуха, пропало непривычное чувство свободы от одежды. Будто стали легче киборгские протезы. Ее обволакивало что-то невесомое, бестелесное, принимая в ласковые объятия.

Можно уже выпускать образцы? Туйон разжала пальцы, и коробочка медленно поплыла куда-то в сторону.

Чувства возвращались, только очень странно. Ноги слегка мерзли от нежно-голубого холода. Воздух был пушистым. Ощущение чего-то чужеродного казалось белым, грустным и напоминало ей о любимых фруктовых чипсах. Пространство потекло вокруг текучей липкой смолой с запахом синевы. Туйон сосредоточилась, и пространство перестало течь. Надо же, синестезия! Когда мозг воспринимает одно, но это откликается ощущением в совершенно другой его области.

Где коробочка? Туйон закрутила головой и увидела, как к ней робко тянется струйка белого дыма. Коробочка и сама становится струйками дыма, изумрудно-зелеными, как ллуральская растительность, и они заволакивают все вокруг, наливаются светом, окутывают Туйон.

Теперь она висела внутри большой сферы из струй дыма, которые двигались все быстрее и начинали напоминать потоки искрящегося света. Один самый быстрый пронзил ее грудь и растекся внутри щекотным, радостным потоком силы. От ее пальцев, глаз, носа, ушей, рта отрывались искорки, становясь частью закручивающегося вокруг нее водоворота. Это то, как она ощущает, видит, чувствует, любит Ллурал и всю его суть, это важно планете, у которой даже имени нет, только номер и название звезды. Ничего, Туйон придумает ей имя, когда все кончится!

Кажется, магии это понравилось.

Переплетающиеся потоки света были повсюду, вокруг Туйон, внутри Туйон, и сама она вдруг поняла, что чувствует себя этим ядром. Каждый стремительный сгусток света – это будущий вид живых организмов, каждый миг их структура усложняется, сплетается геном, разветвляется на разные варианты, множится, делится, и самые зрелые уже устремляются прочь, наверх по колодцу, на поверхность! Пока самые простые, дальше выйдут те, что посложнее, а потом еще и еще – все по очереди, так, как и положено зарождаться жизни. Там, наверху, некогда серо-коричневую поверхность уже омывают океаны, в черной плодородной земле проклевываются древнейшие виды растений, сохранившихся без изменений до сегодняшнего дня. На их корнях множатся бактерии, в воде кишат простейшие, по земле расползаются грибные споры.

Вот пошли более сложные растения, в кронах первых деревьев зазвучало пение, в океанское дно закапывается водяной червь, рыбы преодолевают сильное речное течение, кто-то с хрустом поедает древесную кору, плетет кокон, строит гнездо. По веткам деловито карабкаются древолазающие лягуши раввакры, предки ллураленов на извилистой тропе эволюции, подбираются к насекомым. Из чащи джунглей доносится рев первой тхиярвы. Воду прорезают стайки ярких рыб, в глубинах величественно колышутся медузы, с деревьев падают перезрелые плоды. Там, наверху, прежде бесплодная планета кипит жизнью!