Rise 2. Эра Света (СИ)

Вечерком заглянул в гости Валентайн, видимо, узнавший новости от Гидры. Он остался единственным живым современником Туйон — в жизненный цикл обоих вмешалась магия, остановив старение и сделав смерть чем-то далеким и маловероятным. Валентайн захотел пообщаться вербально, хотя чувствовалось, что он отвык. Он рассказал, что чуть-чуть помогает оренхенам, но так, символически, в последнее время его зовут просто разгрести песок после песчаных бурь. На каждую колонию нашлось по «покровителю». У оренхенов вот Валентайн, но они и так справляются, им нашлась комфортная, благодатная планета, Валентайн только в самом начале выплавил им из песка жилища на первое время. Кнарианам, галазидам и ллураленам — тем, кому было не так легко приспособиться к условиям Магикса — помогает Стикс, и его главная сила в смекалке, как что сделать и где применить. Человеческая и горуйская колонии многочисленные, им важнее политика и торговые связи, и в этом им помогла объединиться Никс. Гидре нравится быть с ихтинами, и ихтины не против иметь личное водяное «божество». (Голос Валентайна, говорящего о Гидре, тоже был полон нежности). А пиррены нашли почти что свою Аратту среди пантеона магиксовских язычников. У них прямо храм, молитвы, букеты на алтарь… Что? Да нет, пиррены не просто приняли магиксовский аналог своей религии, к ним пришло настоящее божество с тремя ликами. Колоритные дамочки.

Именно Валентайну Туйон решилась задать важный вопрос о природе энергетиков, интересовавший ее сто двадцать лет назад.

— Мне не влезть в людское тело, — с сожалением объяснил Валентайн. — Я стал слишком крупным и сложным, чтобы подселяться в живых людей, и у меня не тот вид энергии, чтобы «надеть» на себя труп. Нервная система организма работает при помощи микроразрядов электричества. Только два стража Звезды способны залезть в мертвое тело и заставить его выглядеть живым. Да так, что Стикса полтора тысячелетия не могли раскрыть.

***

По жесткой и гладкой, как молодая древесная кора, коже ползали яркие бабочки. В волосах, длинных, словно ветви плакучего ррафалана, набухали почки, распускаясь цветами и листьями. Туйон и природа не просто были одним целым: Туйон и была самой природой, ее воплощением. На макушке бойко чирикала мелкая зеленая пичуга. Ее не пугала длина ллураленского самцового хохолка — наоборот, она пыталась сплести из него гнездо.

— Помогать другим тебе удается лучше, чем шпионить, — заметила Туйон, ради разнообразия прибегнув к вербальному общению. Они шли по городу ллураленов, Ллиталу. Ллуралены приветливо топорщили волосы, Стикс в ответ кивал. Первое время он тоже топорщил волосы, копируя ллураленский способ проявления интереса, но позабавленные ллуралены попросили его придерживаться привычек человеческой расы, чей облик он носит — это Туйон узнала через мимолетное соприкосновение ладоней.

На них поглядывали не без интереса, но не пялились изумленно, не кричали и не окружали их. Тут и не к таким гостям привыкли, хотя впервые видели Туйон проснувшейся. К ее вросшему в дерево телу в сердце новоллуральских джунглей наведывались несколько раз в год, проводили медицинские сканирования, ухаживали за деревом. На годовщину ллуралоформирования планеты приезжало чуть ли не все население, чтобы просто молча постоять вокруг несколько минут, отдавая дань уважения. Всех привозили с завязанными глазами и без навигационных приборов: местонахождение Туйон знал только Стикс, чтобы никто не смог найти и навредить беззащитному спящему сердцу магии планеты.

— О чем ты?

— Ты когда-то был строжайше засекреченным шпионом, добывая сведения, — сказала она, касаясь руки и передавая картинку с разговором у полевого лагеря. Для нее он произошел неделю назад, а для Стикса прошло столетие. — Теперь ты работаешь открыто и приносишь пользу действиями. Гораздо больше пользы.

Энергетик пожал плечами.

— Через три года будет готова червоточина. Может, они все тут же улетят.

Туйон оглядела крепкие жилые дома, играющих на площадке детей, спешивших по своим делам взрослых. Силовое поле, отделяющее город от дикой природы. Ухоженные улочки, красивые клумбы, распускавшиеся под ее взглядом… Этот город сразу строился так, чтобы просуществовать намного больше ста двадцати пяти лет.

— Ллуралены не улетят, — уверенно ответила Туйон.

— Вот через три года и увидим, — отмахнулся Стикс, заходя в какое-то приземистое здание.

Оно было безлюдное, техническое, с маленькими окошками под потолком, толстыми гудящими трубами и следящим за всем компьютером. Вроде бы водонасосная станция. Очутившись в полумраке, пичуга на голове Туйон пугливо замолчала.

Стикс открыл малозаметную узкую дверку в углу и щелкнул выключателем, освещая небольшой кабинет, уставленный какими-то контейнерами с причудливыми деталями, инструментами, на стене висели две бухты кабелей.