Rise (СИ)

Через минуту вернулся Тинки, и забрав у меня письмо, отправился к Гермионе, а я наконец-то улегся в кровать с надеждой поскорее уснуть.

Но спустя минут десять дверь с шумом распахнулась, и в комнату ввалился — по другому и не скажешь — всклокоченный Райт. Выглядел он ужасно: волосы в беспорядке, галстук перекошен, глаза красные и воспаленные, челюсти плотно сжаты. Он был в ярости или отчаянии и жадно, шумно вдыхая, глотал воздух.

Я сел на постели и недоуменно посмотрел на него. Его взгляд был обращен куда-то в пустоту, казалось, он меня даже не замечал.

— Райт! — позвал я. — Все нормально? Помощь нужна?

Он вздрогнул от звука моего голоса и медленно повернул голову в мою сторону. Лицо его исказилось гримасой отвращения.

— От тебя… мне ничего не нужно. Не лезь ко мне. Слышишь? Никогда! — сначала он говорил спокойно, а вот последнюю фразу Хэролд уже выкрикнул.

— Все, я понял, — сказал я, подняв руки в примирительном жесте. — Забудь, — я лег на подушку и закрыл глаза.

Райт пошел к своей кровати. Он еще долго шумел, делая какие-то записи, гремя ящиками прикроватной тумбочки и стуча кулаком по постели, но я старался игнорировать его, чтобы не нарваться на очередной конфликт. Вскоре усталость взяла верх над всеми отвлекающими звуками, и я уснул крепким сном. Мне снилась Гермиона, и я держал ее в своих объятиях, вдыхая мягкий яблочный запах ее волос.

Утро подарило мне отличное настроение. Когда я проснулся, Райта в комнате уже не было, и гнетущая атмосфера, установившаяся здесь с его появлением, исчезла. Это было эгоистично, но я не хотел задумываться о его проблемах, я хотел радоваться своим успехам. И прямо сейчас я собирался отправиться на завтрак и поделиться своей радостью с друзьями. Вернее, скорее всего, только с одним другом, вряд ли Амелия захочет теперь со мной говорить, и это немного омрачало мое настроение. Мне бы хотелось, чтобы мы могли общаться втроем, как раньше. И было бы просто здорово, если бы Амелия все-таки обратила свое внимание на Алекса, из них получилась бы прекрасная пара.

В Большом Зале было многолюдно и шумно, так что Алекса удалось увидеть не сразу. Уже привычно направившись к столу Когтеврана, я вспомнил то время, когда сесть за стол другого факультета для меня было просто немыслимо. Но, благодаря невозмутимому Алексу, сейчас я уже привык к тому, что я нахожусь там, где друзья, и совершенно не важно, на каком факультете они учатся.

— Привет, — я хлопнул его по плечу, когда добрался к месту, где он сидел.

— О, вижу, ты в хорошем настроении. Рассказывай, — он подпер подбородок рукой.

— Это очень длинный рассказ, — ухмыльнулся я. — И он гораздо увлекательнее, чем занятие по истории.

— Намек понят, тогда после моей травологии и твоей трансфигурации встречаемся сразу в старом кабинете ЗоТИ, чтобы даже не светиться лишний раз в классе истории, — сказал Алекс и поднялся с места. — Я побегу, чтобы не смущать Амелию, а то она всегда пытается подобрать такой момент, чтобы не видеться со мной по дороге, и, если сейчас не пойду, ей придется опоздать на урок или остаться голодной.

— Вы должны помириться, — вздохнул я, чувствуя очередной укол совести.

— Это утопия, Драко. Ну, до встречи, — он развернулся и быстро зашагал в сторону выхода.

Я посмотрел на другую сторону когтевранского стола и ожидаемо нашел там взглядом Амелию. Она выглядела грустной. Мне было очень жаль ее. Я бы предпочел, чтобы она улыбалась и веселилась. И я очень хотел поделиться с ней своими радостными новостями, но сейчас лучше было ее не трогать, ведь я причинил ей боль. Она подняла голову, будто почувствовав, что я на нее смотрю, и наши взгляды пересеклись. Она слегка улыбнулась, буквально на секунду, и отвернулась. Все верно, пока что нам было лучше не общаться.

Доев свой завтрак, уже в несколько подпорченном настроении я отправился в кабинет трансфигурации.

Сегодня Гермиона читала лекцию, и все студенты завороженно слушали ее спокойный голос, рассказывающий нам о каких-то трехэтажных трансфигурационных формулах, в которых я не понимал и половины. Или просто не пытался понять. Вместо этого я хотел прочитать ее мысли и узнать, как у нее дела. Одергивая себя от этих идиотских идей, я утыкался в пергамент и пытался конспектировать, усмехаясь собственной глупости.

После занятия я немного задержался, ожидая пока остальные студенты выйдут, потому что хотел расспросить Гермиону о судьбе статуэтки.

— Как дела? — спросил я, переместившись к ее столу.

— Нормально, — пожала она плечами. — Все спокойно. Тинки дежурит рядом со мной почти постоянно, так что все под контролем. А ты как?

— Тоже нормально, — ответил я. Мы вовсю старались делать вид, что все как обычно, но воздух был буквально пропитан смущением и неловкостью. — Что со статуэткой?

— Гарри забрал ее ночью и увез в Министерство. Будут разбираться, кто ее прислал.

— Хорошо.

Повисла пауза.

— Ты что-то еще хотел?

— Э-э, нет. Да! Сегодня тренировка будет?

— Да, конечно. Буду тебя ждать, как обычно. То есть, в обычное время.

— Хорошо.

— Тогда до вечера?

— Да, пока.