Риша решает!

– Риша! – вскрикивает Стас и дергается, точно от удара током.

– Лежи смирно! – хлопаю по каменным мышцам. – И расслабься, иначе будет больнее.

– Значит, больно в любом случае будет?

Я молчу, а Стас хнычет на нечеловеческом языке. Это даже забавнее, чем я думала. Прицеливаюсь, зажав шприц между большим и указательным пальцем. Практики в уколах у меня, конечно, маловато, но ничего, это же не дома строить. Тут главное – легкая рука и вера в успех. С первым у меня, конечно, проблемы, зато со вторым – никаких.

– Долго еще?

– Не скули, – бросаю я, взмахивая кистью.

Секунда, и игла легко входит в кожу. Стас молчаливо выдерживает вступление, но рассыпается в ругательствах на основной части, потому что самое болезненное – ввод не иглы, а жидкости.

– Что это? Жидкие лезвия? – шипит Стас.

– Теперь ты понимаешь, каково было мне, – отвечаю я и убираю шприц. – Сделка завершена.

Легонько массирую место укола, чтобы не образовалась шишка, а после быстро натягиваю штаны Стаса. Он приподнимается на локтях и поворачивает голову:

– Ты практически лишила меня девственности.

– Тебе раньше не делали уколы?

– Да вот как-то удавалось избежать этой участи.

– Глупость дорого стоит, Стас. Сам виноват.

– Не спорю. Но теперь… я прощен?

– Конечно, – серьезно киваю я. – Для демонов сделки дороже жизни.

– Чувствую подвох, – хрипит Стас, и я отвожу взгляд, потому что он прав.

– Суп готов! – раздается бодрый голос Влада.

Оглядываюсь, первый близнец держит в руках деревянный поднос с глубокой тарелкой, над которой поднимается пар, и скромно улыбается.

– Класс, – улыбаюсь ему в ответ. – Мы как раз закончили все процедуры.

– Я не буду… – начинает было Стас.

– Ты ешь, и мы говорим, – затыкаю его я.

– Снова сделка? – безрадостно хмыкает он.

– Я могу только так.

Стас усаживается на кровати, подложив подушку под спину, и Влад опускает поднос ему на колени.

– Осторожно. Еще горячий.

– Спасибо, роднуля, – мрачно говорит Стас.

– На здоровье, – бросает Влад и снова оставляет нас одних.

Стас смотрит на светлый бульон, в котором плавает половинка вареного яйца и мелкие кусочки чеснока, и кривится.

– Могу через клизму или сразу на голову, – напоминаю я.

Он берет ложку и опускает ее в тарелку, водя по кругу, будто размешивает сахар в чае.

– Так в чем подвох, Риша?

Набираю в грудь побольше воздуха, чтобы произнести одну из самых лживых, но при этом правдивых речей. Парадоксы – это про меня.

– Я не злюсь на тебя за то, что ты сделал. Это в общем-то не так уж и важно в нашем случае.

– Что еще за случай?

– Ты ведь и сам понимаешь. Мы… между нами… – облизываю губы, подбирая нужные слова. – Мы не подходим друг другу. Никогда не подходили. Ничего бы все равно не вышло.

– Почему? – сипло спрашивает он.

– Потому что я не хочу. Мне не нужны отношения. Да и тебе, наверное, тоже. Это было просто развлечение, которое отвлекало нас от насущных проблем.

– Не решай за меня.

– Хорошо. Не буду. Но за себя я уже все решила.

– Ты меня так и не простила.

– Дело не в этом.

– В этом! – настаивает Стас и прижимает кулак к губам, борясь с приступом кашля.

– Стас, послушай… – почти ласково говорю я, чтобы подсластить последнюю пилюлю. – Так будет лучше. Правда. Если мы снова попробуем, то просто сожрем друг друга, и все закончится еще большим скандалом, полным ненависти и взаимных обид. Мне это не нужно, и тебе я тоже такого не желаю. Мы могли бы просто…

– Только не это, – надломленно усмехается он.

– Почему нет? У нас все было отлично, пока мы не…

– Ты всех бывших во френдзону загоняешь?

– Только особенных, – выдавливаю сквозь ком в горле.

Костяшки пальцев Стаса белеют, мышцы от локтя до плеча напрягаются. Он резво орудует ложкой, и я не представляю, как ему удается не сжечь себе рот. Тарелка пустеет, и я забираю поднос, понимая толстый намек, что теперь здесь мне точно не рады. Стас сползает, устраивая голову на подушке, и закрывает ладонью глаза. Собираюсь встать, но меня останавливает волевой, несмотря на состояние Стаса, голос:

– Поставь его на пол.

– Я…

– Поставь, – непоколебимо повторяет он, и я, к собственному удивлению, выполняю требование.

Стас находит мою ладонь и крепко сжимает в своей, а я стискиваю зубы, ощущая ту же проклятую ноющую боль, что и все последние дни.

– Риша, прости. Я сглупил. Все испортил, но…

– Уже простила, – повторяю твердо, хотя внутри все дрожит. – Только это ничего не меняет.

– Я не хочу дружить с тобой. Не смогу стать шестым гномом.

– Твое право.

Стас расслабляет ладонь, в которой лежит моя, и убирает вторую руку от лица. Его длинные темные ресницы касаются щек. Сердце заходится в тихой истерике и обессиленно стучит в ребра. Оно скучает. Хочет дать понять, что до этого момента мы еще никого по-настоящему не любили. Правда, и это ничего не меняет.

Встаю, упираясь ладонями в онемевшие колени, и произношу тихо:

– Поправляйся.

– Обязательно, – безжизненно отвечает Стас.

Покидаю комнату и сразу же шагаю к выходу. В коридоре меня встречает Влад. Его взволнованный взгляд – пуд соли на рану размером с космос.

– Арина…

– Просто Риша, – поправляю его.