Ришелье

Даже миряне могли стать владельцами комменд. Они не только осуществляли большую долю контроля над соответствующими религиозными учреждениями, но также получали львиную долю их доходов. Жалование бенефиций в комменду было даром короля, а его двор был расчетной палатой для их передачи. Как кардинал Ришелье имел особые побудительные мотивы для накопления бенефиций: было общепризнанно, что сан кардинала должен опираться на значительные доходы от бенефиций.

Ришелье был «одним из наиболее обеспеченных бенефициями священнослужителей за всю историю Франции». До 1621 года его бенефиции были в Пуату, но спустя три года он получил Сан-Пьер-де-Шалон в Шампани, а впоследствии его географические горизонты еще более расширились. В 1629 году он получил главные аббатства, включая Клюни, которым почти столетие владел род Гизов. К середине 1630-х годов он решил объединить все бенедиктинские и клюнийские религиозные братства во Франции в единую реформированную конгрегацию под эгидой ордена св. Мавра. Как часть этого плана он получил контроль над конгрегацией Шезаль-Бенуа в августе 1634 года и объявил себя «аббатом, главой и генеральным администратором» Сито и Премонтре. Ришелье окончил жизнь владельцем пятнадцати аббатств, четырех приходов и главой Шезаль-Бенуа. Его собрание бенефиций было самым большим из тех, какими владело отдельное лицо когда-либо во французской истории. Только небольшая часть давала доход менее 10 000 ливров в год. Подобно большинству других владельцев бенефиций, Ришелье получал свои доходы от аренды на определенный срок, что давало ему гарантированный доход, одновременно избавляя его от многих административных и экономических опасностей. В 1634 году его годовой доход от бенефиций составил 240 000 ливров.

Огромное состояние Ришелье обусловило создание сложной административной машины, но между его личными и общественными делами нельзя было провести четкую грань. Так же, как его личные секретари выполняли широкий круг общественных обязанностей, так и королевские чиновники помогали ему вести его личные дела. Среди наиболее важных из его личных секретарей были Мишель ле Маль, настоятель Ле-Рош, и Юлиус де Лойн, господин Ла-Понтери. У кардинала был также и свой совет, который изучал отчеты многочисленных судебных исполнителей и разбирал заявления. Два высокопоставленных священнослужителя — Анри де Сурди, архиепископ Бордо, и Леонор д’Этамп, епископ Шартра, а позднее архиепископ Реймса, помогали Ришелье во многих делах. Сурди, например, руководил работами по строительству замка Ришелье, а д’Этамп управлял домом кардинала и его строительными проектами в Рюле и Пале-Кардиналь. Почти все владения Ришелье находились в руках арендаторов, связанных с ним краткосрочными контрактами, среди них были три протестантских банкира, которых он, очевидно, постоянно нанимал в течение десяти лет.

Из изучения состояния Ришелье можно извлечь важные уроки. В способах его накопления не было ничего случайного. С самого начала своей министерской карьеры он был нацелен на приобретение должностей, земель, бенефиций и рент. Всеми возможными способами он старался увеличить свои доходы. По мере расширения его влияния росли и его возможности назначать членов своей семьи и друзей на влиятельные должности. Он преследовал две цели: во-первых, повысить свой статус и статус своего рода до уровня высшей аристократии; во-вторых, создать значительную территориальную базу, способную служить опорой его политической власти. Ришелье, безусловно, зависел от доверия короля, но не полагался исключительно на него. Он знал слишком много фаворитов, падение которых обусловлено тем, что они полагались на нечто куда менее существенное, чем состояние, пользовались им для защиты от превратностей судьбы. Не подлежит сомнению, что ему нужно было сконцентрировать свои должности и земли в Западной Франции. Постепенно он становился владельцем Атлантического побережья Франции и многих земель в глубине материка. Несколько основных крепостей и весь флот попали под его контроль. Можно лишь предполагать, посмел бы ли он применить его против короны, но такая возможность у него была.

Ришелье был страстно предан государству. Но можно ли считать его деятелем, воодушевленным лишь самоотверженным служением Франции и королю? Слишком многими соображениями руководствовался он при сколачивании своего состояния, чтобы предполагать в нем возвышенный идеализм, не замутненный собственными интересами. Можно допустить, что Ришелье оставил управление своими личными делами мелким чиновникам, которые имели, в отличие от него, хватку в финансовые делах. Но данные свидетельствуют об обратном. «Текущие вопросы управления, — пишет Берджин, — он оставил тем, кто был нанят для этой цели, но решения, которые определяли его состояние, он принимал сам».

Глава 3 Триумф Ришелье