Ришелье

С главными заговорщиками было покончено, но Ришелье не был уверен в отношении к себе короля. Людовик не был столь безгрешен, как ему того хотелось бы. Буйон верил, что Сен-Мар сблизился с ним с согласия короля, в то время как де Ту утверждал, что он вел переговоры с Испанией с одобрения Людовика. Кардиналу были нужны гарантии того, что его положение не подвергнется вновь никакому риску. Угрожая своей отставкой, он добился от короля увольнения четырех его гвардейцев, тесно связанных с Сен-Маром. Король также дал письменное обещание не приближать к себе никого, не принадлежащего к членам совета. Людовик поддержал мнение Ришелье по политическим вопросам: он собирался отвергнуть любой мирный договор, который мог лишить Францию ее завоеваний. Но если внешне король и кардинал находились в добром согласии, то их личные отношения значительно ухудшились в результате «дела Сен-Мара». Последнее письмо Людовика кардиналу неприятно поражает своим ледяным тоном.

4 декабря Ришелье умер. В течение нескольких месяцев, до 14 мая 1643 года, Людовик XIII правил самостоятельно. Он всех удивил, сохранив на прежних должностях сподвижников кардинала и придерживаясь его политики. Однако в отношении к знати проявилось больше милосердия. Так, он разрешил вернуться домой именитым изгнанникам и освободил узников Бастилии. Видные деятели прошлого, герцог де Вандом и граф де Крамель в их числе, вновь появились на политической сцене. Гастон Орлеанский прибыл в Блуа, чтобы занять свое место при дворе. По свидетельству Ларошфуко, двор был полон «всеми, кто подвергся гонениям при кардинале Ришелье». Многих обуревало сильное желание отомстить: эти люди хотели вернуть свое прежнее положение и лишить родственников и друзей Ришелье имущества и должностей. Подмостки для нового всплеска аристократических мятежей были готовы, возникшая шесть лет спустя «Фронда принцев» показала, что успех Ришелье в усмирении грандов был весьма недолговременным. Программа «фрондеров» 1649 года была, в сущности, той же самой, что и заговорщиков 1642 года. И те и другие хотели добиться отставки первого министра короля (в данном случае Мазарини) и заключить мир с Испанией. Но более всего они желали изменить тенденцию последних лет, которая лишала их того, что они рассматривали как свое законное право быть «естественными» советниками короля.

Глава 5 Ришелье и гугеноты

Вначале XVII века Франция стояла перед необходимостью разрешения религиозного вопроса. В стране существовало два вероисповедания: католицизм и протестантизм. Сегодня это не могло бы составить проблему, так как политика и религия обычно считаются отдельными сферами человеческой деятельности. В одну нацию могут входить люди нескольких вероисповеданий, и даже не обязательно христианских. Это было совершенно невероятно во Франции XVII века. Король, вообще говоря, рассматривался своими подданными как наместник Бога на земле. Его коронация, или sacre, являлась религиозной церемонией, во время которой совершался обряд помазания священным елеем. Это давало ему право принимать причастие, в том числе как священнослужителю, и обладание чудесным даром исцеления страждущих. Он носил титул «Христианнейшего короля» и его самой важной обязанностью была защита католического вероисповедания от врагов. Коронационная клятва включала обещание искоренить ересь в королевстве. Все же в начале XVII века среди подданных было немало протестантов, или гугенотов, являвшихся еретиками в глазах Римской католической церкви. Но что самое главное, у них была своя политическая и военная организация внутри государства. Для многих французов, особенно для католического духовенства, это являлось совершенно нетерпимым. Национальное единство было непреложной истиной, их девиз гласил: «Один король, один закон, одна вера», и они страстно желали наступления того времени, когда гугеноты вернутся в лоно католицизма или будут принуждены сделать это. Гугеноты составляли меньшую часть французского народа. Нельзя привести точную цифру, однако подсчитали, что около 1600 года насчитывалось 1,2 миллиона протестантов, что составляло 5–6 процентов от общего состава населения Франции. Их большая часть проживала на юге, в полуокружье от Ла-Рошели на западе до Балансе на востоке. Отдельные значительные общины гугенотов существовали в Нормандии, Орлеане и вокруг Шартра, но не были связаны друг с другом. То же самое можно сказать о гугенотах Иль-де-Франса и Пикардии. Во всех прочих частях страны число приверженцев протестантизма было незначительным.