Риск

Я киваю в знак благодарности. Но это не все, что произошло тогда в больничной палате. У меня случилась истерика прямо перед отцом, я плакала и снова и снова просила у него прощения, но он просто стоял там как истукан и почти даже не глядел в мою сторону. И чем больше я рыдала, тем ничтожнее себя чувствовала. Я всегда была сильной и стойкой, а тут вдруг разревелась перед ним, как маленький ребенок.

С тех пор он смотрел на меня совсем по-другому. И не только потому что ему было стыдно за то, что я залетела. Мне кажется, еще ему было стыдно и за то, как я тогда расклеилась. Папа не уважает слабых, бесхарактерных людей, а той ночью я показала себя именно такой.

– С тех пор наши с папой отношения изменились. Он на два месяца забрал меня из школы, потому что я была чересчур эмоциональна. У меня была депрессия, я все время плакала. Мы сказали всем, что у меня мононуклеоз, и только Эрик знал правду.

– И после всего этого ты продолжала с ним встречаться? – мрачно спрашивает Джейк.

– Ох, нет. – Я невесело смеюсь. – И причин тому было много. Для папы он стал врагом номер один. Папа презирал его, и как-то даже чуть не избил до полусмерти, потому что он продолжал приходить к нам, пытаясь поговорить со мной. Папа запретил мне видеться с ним, и я была только рада подчиниться. Я не могла простить Эрика за то, как он повел себя тем вечером, когда я потеряла ребенка. Я ведь со слезами умоляла его приехать, отвезти меня в больницу, но ему было плевать. – Во мне начинает закипать злость. – Я ведь могла умереть! Но он предпочел напиваться с друзьями и курить травку вместо того, что убедиться, что со мной все в порядке.

Я опускаю голову на плечо Джейка, и он играет с прядями моих волос.

– Папа стал опекать меня больше, чем нужно, и это получалось даже забавно – он был очень занят на работе, чтобы контролировать, следую ли я всем установленным им для меня правилам. Так что по большей части я все равно делала, что хотела, а потом он отчитывал меня. Я вернулась в школу, обратно в выпускной класс, и стала вести себя, как любая другая девочка-подросток, которая стремится привлечь внимание своих родителей. Обычное ребячество, но чем больше глупостей я делала, тем больше он замечал меня. Поэтому я пропадала ночами, напивалась, отрывалась на вечеринках, специально заставляя его переживать за меня.

Я сгораю от стыда, вспоминая о тех временах. Но все мы совершаем дурацкие поступки в подростковом возрасте. Гормональные всплески и все такое.

– Но прошло уже пять лет, а папа все равно смотрит на меня как на одно большое разочарование, как на ничтожество. Несмотря на то, что я уже давным-давно исправилась. – Я грустно пожимаю плечами. – Но что есть, то есть, верно?

– Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это. – Джейк прижимается губами к моей макушке. – Но ты не ничтожество, Бренна. Тренер Дженсен слепой, если не видит этого. И считать свою дочь разочарованием, потому что она случайно забеременела? Это по-скотски. Ты этого не заслужила. И ты тем более не заслужила всего того, что с тобой сделал этот козел Эрик. Мне трудно представить, что ты по-прежнему общаешься с ним, что испытываешь к нему даже капельку сострадания.

Я вздыхаю.

– Мой срыв после выкидыша – ничто по сравнению с тем, что случилось с Эриком. Потеряв меня, он начал скатываться вниз. И забил на финальный матч тоже из-за меня.

– Нет, это все из-за него самого, – исправляет меня Джейк. – Не обманывай себя, детка. Его рано или поздно все равно бы выгнали из команды, даже если бы он и выиграл тот чемпионат. Эрик Ройс никогда бы не попал в НХЛ. У него уже на тот момент были явные проблемы с алкоголем и наркотиками. Он мог бы спалиться на анализах мочи, попасться на хранении, что-нибудь такое точно бы случилось, я тебе гарантирую.

– Может, ты и прав. Но в то время я чувствовала себя ответственной за него. Я больше не хотела с ним встречаться, но должна была заботиться о нем. Это все так запутанно, что я даже не могу тебе толком объяснить. – Я поднимаю голову с плеча Джейка. – Эрика никогда не было рядом, когда он был так нужен, так почему я не могла просто сказать ему: «Пока, парень», – и позволить и дальше гробить свою жизнь?

– Потому что ты хороший человек.

– Наверное. – Помедлив, я добавляю: – И ты тоже.

– Да ну, брось!

В горле встает горячий ком.

– Нет, правда. Посмотри только, сколько всего ты сделал для меня! Помог мне спасти моего бывшего, который ничем не заслужил этого спасения. Ты приютил меня. Только что выслушал обо мне столько омерзительного и даже не осуждаешь меня. Эрик был – и есть – одним из самых эгоистичных людей, которых мне доводилось встречать. Но ты нет. Ты хороший парень, Джейк.

Он неловко ерзает на месте, и это очень мило. Хотя можно было бы подумать, что он будет в восторге услышать, как кто-то нахваливает его.