Риск, борьба, любовь

— Да уж куда больше! — ухмыльнулся Ионис, вручая мне арапник и короткую палку. — Разве что начнешь опять рассказывать, как собираешься работать с акулами. У тебя в голове сегодня творится что-то невообразимое. Постарайся быть повнимательней в клетке.

Успокаивающе кивнув служащему, я поставил тумбу в центр манежа и подозвал Ампира. Пока я ставил тигра, заставляя его опереться передними лапами на тумбу, Ионис возился с трапецией. Для большей инерционности трапеция была сделана очень тяжелой. Мы сварили ее из десятка ломов, а сверху прикрыли автомобильной шиной — чтоб смягчить удар по тигру на случай, если тот неверно рассчитает траекторию полета или вообще откажется прыгать. Прыгать же Ампиру предстояло через стремительно летящую ему навстречу перекладину, на которой к тому же сидит пантера.

Ионис взялся за веревку и с большим трудом притянул трапецию почти к решетке.

— Ватан! — приветливо позвал я. — Иди!

Леопард зашипел и оскалился, не желая запрыгивать на трапецию. Он не любил этот трюк. Я подбодрил своего любимца, и он подчинился. Ионис приготовился и замер. Прежде чем дать команду ассистенту, я проверил, все ли в порядке. Главное — правильно рассчитать момент прыжка. Я держал палку у самой морды Ампира, подстраховываясь от преждевременного прыжка, и одновременно готовился подогнать тигра хлыстом, если тот будет слишком медлить. Вот сейчас… Сейчас последует рывок, сработает спусковой крючок разрывного парашютного замка, и трапеция с Ватаном полетит навстречу тигру. Пора!

— Приготовиться, — прошептал я и, выдержав секундную паузу, скомандовал:

— Прыжок!

Ионис рванул веревку, но спусковой механизм заклинило. Еще один рывок, еще… Недоумевая, почему я дал команду, а прыгать некуда, Ампир вопросительно смотрел на меня. Ионис продолжал безуспешно дергать веревку. Вдруг замок расстегнулся, и трапеция с пантерой понеслась навстречу тигру. Я торопливо крикнул: «Прыжок!» Но было поздно. Ампир задержался на какую-то долю секунды, и теперь тяжеленная трапеция должна была неминуемо столкнуться с ним. Пытаясь избежать удара, тигр опустил голову и почти в воздухе неожиданно сделал переднее сальто-мортале. Тяжело упав на манеж, он застонал и с трудом поднялся. Перепуганный Ватан, ища защиты, прыгнул мне на руки. Лаская пантеру, я заорал:

— Что случилось с замком, будь он проклят?!

Ионис недоуменно посмотрел на трапецию, раскачивавшуюся почти у моего виска:

— Береги голову, Вальтер! Что с Ампиром?

Я в ужасе обернулся к тигру. Неужели из-за идиотской технической накладки погибнет прекрасное животное? Что если у Ампира сломан позвоночник?!

К счастью, на сей раз обошлось. Ампир доковылял до своей клетки, а вызванный Гасюнасом ветеринар, как следует отругав нас с Ионисом, в конце концов заявил, что у тигра обычный ушиб и вскоре он совершенно забудет о своих неприятностях.

После происшествия с Ампиром продолжать репетицию уже не хотелось. И я вновь уселся в пустое кресло зрительного зала и принялся грезить о будущих трюках.

— Значит, тигр способен делать не только заднее сальто, но и переднее, — размышлял я. — Будем репетировать. А пантера пусть, как сегодня, прыгает с трапеции прямо ко мне на руки.

— Знаешь, я этого как-то не понимаю, — зло сказал Ионис. — Репетируя такие трюки, ты искалечишь весь молодняк. Переломаешь спины, головы, ноги. Хорошо, что сегодня повезло, а завтра?!

— Да ничего подобного, — возразил я. — Мы будем действовать постепенно и очень осторожно. Сначала приобретем толстые гимнастические маты. Теперь их делают очень мягкими и упругими. И, разумеется, надо усовершенствовать эту чертову трапецию. Представляешь: тигр делает через летящую пантеру переднее сальто-мортале! Если его немножко подкрутить во время полета, он сможет прийти на все четыре лапы, а не на спину.

— А что будет делать пантера? — неожиданно увлекся Ионис.

— А пантера, пантера, — мечтательно произнес я, — прыгнет с трапеции на подвесную полку.

— Здорово! — воскликнул Ионис. А как ты подкрутишь тигра? Ведь он, бедненький, упал на спину. Теперь будет бояться этого трюка.

— Я же сказал, мы постелем толстые спортивные маты. И наденем на него ошейник.

Ионис не дал мне договорить:

— Надо еще приучить его к ошейнику.

— Велика важность, приучим! — неожиданно вмешался Гасюнас. — Это дело времени!

— К ошейнику мы привяжем конец веревки. Другой конец пропустим через трапецию и, когда тигр прыгнет, рванем за веревку, придержим на время вращения и тут же отпустим. Получится переднее сальто-мортале.

— Гениально! — воскликнул Ионис.

— Молодец!

— А пантера, прыгая с трапеции, фантазировал я, — будет делать пируэт. Как бы нам это устроить, а?

— Надо взять веревку, — пожал плечами Гасюнас. — Обмотать пантеру, а во время прыжка раскрутить. Вот Ватан и завертится вокруг собственного хребта.

— Отлично, — согласился я. — Значит, теперь нельзя давать Ватану прыгать просто так, без пируэта. Иначе он собьется.

— Придется на этот период приучать его к шлейке, к веревкам, к обматыванию, добавлять пируэт во все трюки, — заметил Ионис. — Да на все это уйдет куча времени.