Риск эгоистического свойства

   Катерина кивнула, поняв, что последует расширенное продолжение и без ее наводящих вопросов.

   – Они на все каникулы ездят к ней. Раньше то в Питер, то в Прагу, во Францию, а последние три года Лиля с мужем живут в Лондоне постоянно. В этот раз Соня ехать отказалась на все каникулы, решила начать трудовую деятельность, отягощенную практикой в разговорном французском. Вот и поработала!

   – Думаю, ее трудовая деятельность не виновата, – легко заступилась Катерина, – скорее всего, разгоряченная постояла под кондиционером.

   – Разгоряченная работой! – с нажимом настаивал на своей версии Кирилл.

   – Я скажу вам то, что говорю всем родителям: вы не в состоянии уберечь ребенка от всех возможных бед и несчастных случаев и спрятать от жизни, предугадав все напасти и застраховав от них. Есть определенные правила безопасности, основные, которые родители обязаны соблюдать, поведение в городе, на дорогах, в быту, те, о которых все знают и стараются уберечь детей от беды. Но есть огромное количество случаев, которые не предугадаешь. Они случаются, и все.

   – Не думаю, что родителей это успокаивает.

   – Как правило, нет. Но когда ребенок болеет, родительское самобичевание, что «не уберегли», вредит и ребенку и врачам. Когда ребенок болеет, ему жизненно необходим положительный настрой всех окружающих: «Мы рядом, мы поможем, мы любим тебя и вместе победим все болезни!» Дети, как особо чувствительные антенки, улавливают малейшее настроение родителей и настраиваются на их волну. Ты в негативе, слезах и чувстве вины – ребенок тяжелее, сложнее переносит болезнь, ты в позитиве, в уверенности – скорее и легче выздоравливает.

   – А если действительно родители виноваты, что «недоглядели»? – заинтересованно спросил Бойцов.

   – Да, как правило, они и недоглядели! – докторским тоном объясняла Катерина. – Но давайте сначала вылечим дитя, а потом уж сколько угодно обвиняйте себя и разбирайтесь со своей совестью, выводы делайте, к психологам ходите, усильте бдительность и контроль, в церкви грехи замаливайте, но потом! Знаете, сколько я выслушиваю каждый день слез, стенаний, самообвинений родительских? Они ведь врачам каются, как попу, ожидая, что тот снимет с них чувство вины, уверив, что они ни в чем не виноваты!

   – И тогда вы говорите им то, что сказали мне: «спрятать от жизни невозможно»?

   – По обстоятельствам. Родители делятся на нытиков и бойцов. С первой категорией и отчитывать, и прикрикивать приходится постоянно, чтобы взяли себя в руки и помогали, а не вредили своим нытьем. А вот родители из второй – это наши помощники, своим настроем они проделывают огромную работу по реабилитации ребенка.

   – А вы жесткий доктор, Катерина, – непонятно, похвалил или попенял Бойцов.

   – Если я позволю себе сантименты и жалость бабскую, я буду детей терять на столе и после операции.

   – А вы теряли? – осторожно спросил Кирилл.

   Катерина помолчала, не понимая, зачем она рассказывает все это незнакомому, по сути, мужику? Понесло ее о работе распространяться! С чего, спрашивается?

   И захлопнулась. Кириллу даже почудилось, что он услышал звук смыкания створок раковины – хлоп! – и все, откровения, для которых немного приоткрылись глубины жемчужницы, закончены! Словно выставила перед собой предупреждающий плакат: «Не трогать! Мины!»

   Мины, оно, конечно, мины, но он все равно полез, не мог не полезть в силу своего бойцовского характера.

   – Почему так произошло?

   – Болезнь в обоих случаях была безнадежно запущена. Их отказались оперировать.

   – А вы взялись, – понял Бойцов.

   – Взялась. Хоть один шанс из сотни, но шанс, и его надо использовать.

   – Что, досталось вам потом за этот шанс?

   – Да при чем здесь это, – без эмоций, ровно, как о хронической неизлечимой болезни, с которой уже смирился до самой смерти, – дети погибли.

   – Никто! – отрезала Катерина, мысленно дав себе пинка за ненужное откровение.

   Почему этот мужик так на нее действует?!

   Как он умудряется внедряться в ее сознание, раздражая, будоража, заставляя говорить на запрещенную тему? А?!

   «Так, – подумала Катерина, – за полчаса на шесть десятых градуса! Ночь грядет веселая! Ну что, дотрынделась на профтемы, врачица?!»

   И, посмотрев на обеспокоенные две пары глаз, включила доктора:

   – Так, Валя, принеси пару полотенец. В чем Соня спит? Пижама, сорочка?

   – В больших футболках, – ответил Кирилл.

   – Тогда штуки три футболки.

   Боевым слоном Валентина ринулась исполнять задание, чуть ли не сметая все на своем пути. Дождавшись звука захлопнувшейся входной двери, Катерина приступила к пояснениям. Успокаивающим и деловым тоном она сообщила папаше Бойцову об ожидаемом протекании болезни:

   – Кирилл Степанович, ситуация такая: я сделала снижающие температуру уколы, и мы даем ей таблетки, но, судя по тому, что температура не опустилась ниже тридцати восьми градусов, болезнь не отступила. Будем надеяться, ночью наступит переломный момент. Я объясню, как это происходит. Когда простуда отступает, температура резко падает, Соня станет сильно потеть, в это время ее надо вытирать насухо, переодевать и поить. К утру наступит сильная слабость, но это начнется процесс выздоровления.