Риск эгоистического свойства

Давно уж настало утро, после второго требовательного звонка мобильного, призывающего к работе, Кирилл отключил его и куда-то засунул. Презрев правила эксплуатации кондиционеров, они распахнули настежь окна, и клубы табачного дыма терялись в ориентации, куда же выветриваться, да так и висели под потолком. А Кирилл все рассказывал, Тимофей слушал, и никакая водка их не брала.

– Мы с детьми выстрадали это единение, понимание друг друга, отношения, в которых все искренне. И ничего другого мне не надо. Понимаешь?

– А им? – спросил Тим.

– Что им? – не понял Кирилл.

– Им, детям, надо что-то другое? Ты спрашивал?

– Да ничего им не надо! Зачем? Нам так хорошо вместе!

– Ты бы спросил, может, они чего еще хотят?

– Да чего? Чтобы с матерью их снова сошлись? Нет, конечно! Они слишком умные, чтобы предполагать такое!

– Ты знаешь, что твоя Соня сватает Катюху за тебя? Ты знаешь, что она Катьку обожает?

– Да ладно! – не поверил Кирилл. – Это она прикалывается. Катерина ей очень нравится, она ее уважает, но чтобы сватать! Это у них с Максом такая привычка подкалывать взрослых. Да Катерина все понимает, она же сама была подростком и каждый день имеет дело с детьми.

– Она не была подростком, и ребенком не была, – жестко отрезал Тимофей.

– В каком смысле? – посмотрел непонимающе на собеседника Бойцов.

Тимофей помолчал, докуривая сигарету.

– Я расскажу тебе о ней, но только для того, чтобы ты понял, что никакой интрижки пустой, никакого использования она тебе не позволит! Да и я тоже. Неприемлемы для тебя отношения серьезные – до свидания! И держи свои штаны застегнутыми, и обходи ее десятой дорогой!

Тимофей рассказал, умолчав о некоторых касающихся только их с Катей моментах и тех навыках выживания, которым обучил ее, а так все, без утайки. Когда он закончил говорить, в кухне повисла тишина. Надолго.

– Наливай, – прохрипев горлом, нарушил молчание Кирилл.

Они чокнулись и в молчании выпили.

– Ты хоть понимаешь, что у нее никогда не будет мужика? – спросил Бойцов.

– Это почему же? – не удивился вопросу Тимофей.

И спросилто для того, чтобы Бойцов выговорился. Может, поймет чего?

– У нее есть ты! Герой. Пришел и спас маленькую девочку из заточения! Охранял, защищал, научил выживать! Брат, отец, непререкаемый авторитет! Да ни один мужик не станет соперничать с героем! На кой фиг, если изначально недостоин!

– А на кой фиг ей тот, у кого кишка тонка? Уверяю, найдется такой, кто затмит бывшего героя.

– Изпод обломков здания, что ли, вынесет? Геройпожарник? Эмчеэсовец на выезде?

– Она сама каждый день когото спасает и не считает это подвигом. С этой девочкой все не так прямолинейно. И все проще, Бойцов, проще, – объяснял как-то печально Тимофей. – Найдется мужик, который будет ее любить, а она его, и все! Знаешь, доспехи героя имеют пренеприятнейшее свойство тускнеть с годами, если их постоянно не начищать подвигами. Я давно перестал для нее быть спасителем, я ее семья, брат, который часто бывает неправ, и она давно гораздо сильнее и мудрее меня. Все, Кирилл, говорить больше не о чем. Давай спать расходиться.

Катерина, удивив Тимофея, ожидавшего скандалу банального, когда он поведал ей об их с Бойцовым разговорах кухонных, только отмахнулась устало:

– Рассказал и рассказал, и фигня все. Я с ним тогда ночью прощалась.

– То есть сказала: «Пока, пока! Наша встреча была прекрасной мимолетной ошибкой»?

– Невербально.

– Телесно, значит, высказывались, – нахмурился Тимофей.

Этим и ограничили упоминание о неудавшемся героелюбовнике Бойцове Кирилле Степановиче. Катерина переживала странную продолжительную апатию. Что это было?

Перебор эмоциональных переживаний? Или смирение не поймешь перед чем?

Ну, смирение, это вряд ли!

Она ведь вроде новую открытую жизнь начала! Вродето оно как бы и вроде, да не все в огороде растет, как надо!

Под девизом «новой и открытой» Катя дала себя уговорить на свидание ресторанное с коллегой из терапевтического отделения. Очень миленько провела время, но с облегчением вздохнула, будучи отозванной от ресторанного стола к тяжелому больному срочным звонком. Да на кой черт эти свидания, без толку!

А вот решение, под тем же девизом, встретиться с отцом и познакомить его с Тимофеем, наконец, оказалось куда как более удачным. О чем они говорили, весь день проведя вместе, и к каким договоренностям пришли, Катерину не посвящали, но отец стал относиться к Тиму как к сыну.

Катька стала работать больше, чем обычно, что теоретически, по определению невозможно, а практическое доказательство такой вероятности вызвало у начальства серьезные опасения.

– Кать, ты с ума сошла? – спросил главврач, вызвав ее в кабинет. – Ты же прекрасно понимаешь: не будешь отдыхать – не сможешь работать! Я тебя приказом отстраню! Что случилосьто у тебя?

– Да все в порядке, Игорь Леонидович, это я решила отгулов к отпуску набрать, уехать месяца на полтора куда подальше и лениться.

– Да что ты мне тут чухню всякую втираешь! Какие отгулы! Ты в отпуске один раз за восемь лет была, я тебе сколько хочешь времени дам на отдых! Хоть полтора, хоть два месяца!

– Правда? – сделала наивные глаза Катька.