Риск - это наша работа

Это хорошо, что для костра нашлось такое удобное место. Его выбрал, конечно, не Шерхан Алиевич. Шерхан Алиевич только по случайности оказался рядом. Место оценил в первую очередь Хамзат. С противоположного склона костер прекрасно рассматривается, если наблюдатель сидит достаточно высоко. И даже складывается впечатление, что этот костер освещает всю площадку, вокруг которой группа остановилась на привал. Но спускаешься чуть ниже, всего-то на полста метров, и уже не понимаешь, что произошло: только верхушка костра тянет к небу языки пламени, только искры стремятся в небо, где в такую пасмурную ночь явно не хватает звезд, и пытаются собой эти звезды заменить. А площадку не видно совсем…

Костер несет противнику успокоение. Они еще не знают, что успокоение – это смерть. Это сыр в мышеловке. И горе наивным мышам, вообразившим, что они умеют воевать!

Подполковник догоняет Хамзата, пристраивается рядом. За спиной тяжело дышит – так тяжело, что кажется, он вот-вот застонет – Керим. Разин показывает стволом «стечкина», что пора рассредоточиваться. Хамзат кивает и чуть слышно цокает языком. Напряжение момента таково, что этот звук кажется всем громким криком. Ушедшие вперед оборачиваются. Хамзат показывает знаками: рассредоточиться. Все правильно. Команда выполняется точно. И задние тоже расходятся веером. Но – не все… Чуть задержалась четверка бойцов министра. Опять что-то обсуждают. Теперь голосов не слышно. И останавливаются. Хамзат шагает к ним. Разговор жестами резок. Хамзат поднимает автомат. Четверка переглядывается. Только после этого выполняет команду и занимает отведенное ей место.

Конфликт начался раньше, на дороге, когда Мусу заставили снять бронежилет. Сейчас он только развивается. Чего они хотят? Не хотят признавать главенства командира? Тогда их надо сразу после боя расстрелять. В сложившейся обстановке все должно быть только так. Подобные помощники всегда способны к выстрелу в спину. Хамзат должен это понимать. Разин с интересом наблюдает, ждет, как поведет себя Толукбаев. Он злится, но выглядит спокойнее, чем оппоненты. Их сейчас меньше, чем людей Хамзата. И потому они вынуждены подчиняться. Но любая попытка бунта в критический момент подобна смерти. Что-то будет дальше?

Группа спустилась почти до ручья в том месте, где узкое русло расширяется на излучине и вода едва-едва перебегает через камни. Переходить ручей, конечно, будут только здесь. В других местах ноги можно до колен промочить. В такую погоду это неприятно. Но Разин тут же замечает и ошибку Хамзата. Сначала порывается даже сказать, но вовремя останавливает себя.

Излучина ручья легла подковой. Боевики, передвигаясь устало, но беззвучно, занимают позицию веером вокруг нее. При этом неизвестно, в каком месте будут переходить боевики противоборствующей стороны – ментовско-прокурорской банды. А что, если они пойдут не по центру? Тогда одна сторона засады при активной и беспорядочной стрельбе, которую можно ожидать от такого сброда, попадает под огонь своих же.

Пусть! Не Разин здесь командует… Его задача однозначна – чем меньше людей он приведет в пещеры, тем меньше вероятность потерь со стороны спецназа. Зная о существовании второго отряда, может быть, более свежего по силам, подполковник специально изматывал свой отряд, чтобы труднее далась им победа. А если победы не будет – это и значения не имеет, потому что другие люди, захватив Разина, заставят его вести их туда же, к пещере, где ждут в засаде спецназовцы.

Тем не менее бой предстоит провести короткий, но решающий. При дистанции кинжального огня мало шансов остаться в живых у тех, кто попал в засаду. В данном случае имеет значение выбор Разина. Он выбрал для победы тех, кто меньше численностью и более измотан. Следовательно, более слаб.

Сам подполковник нашел три камня, привалившиеся друг к другу, как пьяные. Крайние повыше, средний более плоский. Он и заменит бруствер. Рядом, за высоким камнем, пристроился Керим. Керим сам высокий, на неровную сучковатую жердь похожий. Ему из-за высокого камня стрелять сподручнее. Не надо наклоняться или приседать. Ноги ему не позволяют это сделать. Если присесть сможет, то встать – уже никогда. Так устал.

Позицию заняли все. И уже не шевелятся, боятся себя выдать. Разин осмотрел засаду. Только один Хамзат еще ходит, что-то проверяет, высчитывает, вымеривает. Но не заметил главного. Того, что не захотел подсказать ему Разин. Треть состава рискует попасть под огонь. Это будет даже лучше, чем встречный огонь, которого, честно говоря, опасаться почти не следует. После взрыва слепые ни в кого попасть не смогут, если не найдется дурак, пожелавший встать перед ними грудью…

Таких на горизонте не просматривается…