Риск Королевы

Советники переглянулись и повернулись к Бибблу. Его помощник уже включил диктофон.

“Нет причин, почему бы нам не заняться этим делом, Ваше высочество, - сказал Биббл. “И я также думаю, что обращение к нашим соседям в первую очередь-это хороший подход. Мы не можем полностью полагаться на них, но мы можем посмотреть, есть ли шанс на взаимовыгодную сделку.”

“Очень хорошо, - сказал Вансил. “Я попрошу своих людей начать процесс согласования с Министерством сельского хозяйства, как только мы вернемся в Тид.”

“Спасибо.- Королева всегда была милостива и позволила разговору перейти на темы, которые ее советники находили менее пугающими.

Саше, чья персона пажа была настолько заурядной, что большинство правительственных чиновников уже перестали обращать на нее внимание, если им что-то не было нужно, сидела на откидном сиденье в передней части машины и смотрела назад. Она отчетливо видела лица всех присутствующих. Биббл был доволен. Панака старательно сохранял нейтралитет. Ни один из советников не был в восторге, но они не были открыто против. Но самым интересным было лицо Падме. В то время как остальные явно считали вопрос закрытым на данный момент, Падме все еще пересматривала его. Она подняла голову, словно наслаждаясь солнцем, но Саше знала, что это не так. Она думала о других планетах в этом секторе. И она не собиралась останавливаться, пока не получит то, что хотела.

Падме встретилась с ней взглядом, когда она опустила глаза, и Саше кивнула, едва шевельнув головой. Что бы это ни было, служанки помогут ей достать его.

Глава 9

Ученик сидел в темноте, ожидая зова своего учителя. Он скрывался в тени уже много лет, с тех пор как был избран, и это начинало действовать ему на нервы. Он знал, что это было сделано намеренно. Он злился, ожидая, когда его отодвинут в сторону, в то время как его Учитель станет управлять галактикой без него. Это заставляло его чувствовать себя нежеланным и, что еще хуже, ненужным. И, конечно же, это тоже злило его.

Мол давным-давно справился с гневом. Он боролся с ним в глубоких пещерах Датомира, когда был ребенком, и боролся так яростно, что это привлекло внимание его учителя. Большинство из них позволили бы гневу сжечь их. Большинство из них вспыхнуло бы в великолепной ярости, унося с собой в черноту пустоты неисчислимые числа, но только не Мол. Мол был создан для лучших вещей, и его гнев был его топливом.

Он все еще работал над ненавистью.

Было так много вещей, которые можно было ненавидеть. Он ненавидел то, как туман на Датомире затуманил его зрение и сделал ведьм сильнее. Он ненавидел то, как его отбросили в сторону, когда он был ребенком мужского пола, пока какой-нибудь инопланетянин не увидел в нем применение. Он ненавидел того же инопланетянина за то, что тот обучил его так проницательно, через такую боль и страдания, а затем не дал его гневу свободно распространиться по галактике. Больше всего он ненавидел джедаев.

Они пришли не за ним. Он не знал, почувствовали ли они его и сочли недостойным, или же в своем неподготовленном состоянии он не стоил их времени, но это не имело значения. Они проигнорировали его, пропустили мимо ушей по какой—то неизвестной причине, и хотя их пренебрежение сослужило ему лучшую службу—он был более силен в своем гневе, чем мог бы быть без него, - он считал дни, когда сможет заставить их заплатить.

Куски его светового меча парили в воздухе перед ним, разделенные, пока он в сотый раз возился с выравниванием. Световой меч был смертью. Это тоже было то, за что он был вынужден бороться. Каждая часть светового меча была украдена, и каждая часть безвозвратно принадлежала ему, оплаченная кровью и болью, только некоторые из них были его собственными. Он сосредоточился, призывая колодец тьмы внутри себя, части, которые пугали молодых ведьм и теперь так радовали его хозяина. С легкостью, выработанной долгой практикой, он собрал меч воедино, и части его соединились так же легко, как и все остальное в его жизни. Когда все было закончено, он протянул руку, нажал кнопку и растворился в гуле.

Если бы его спросили, Мол ответил бы, что ничего не боится.

Он ошибался.

Канцлер Валорум не любил встреч с торговой Федерацией. Ему не разрешалось признаваться в этом публично, но он питал смутное отвращение к сенаторам, которые представляли корпорации, а не планеты. Это была устаревшая точка зрения, которая была лишь одной из причин, почему он должен был держать свою неприязнь в секрете. Большая часть галактики считала, что работодатель человека имеет такое же право на место в правительстве, как и сам человек. Но это вовсе не означало, что ему это должно нравиться. Только то, что он должен, в его нынешнем положении, притворяться.