Рискованное приключение

Секунду он смотрел на меня, а потом я заметила, как напряглась его челюсть, он крепко сжал мою ладонь и стиснул пальцы на моем бедре.

— Макс, — подтолкнула я. Меня начала беспокоить его очевидная внутренняя борьба за сохранение контроля, что было совсем не похоже на Макса.

— Правильно было бы позволить тебе сделать то, что нужно, — начал Макс.

Я озадаченно нахмурилась и повторила:

— Что?

— Я этого не сделаю, детка.

— Что? — снова спросила я.

— Если ты решишь вернуться, согласиться на то, что заставило тебя сбежать, потому что думаешь, что это безопасно, потому что это привычно, потому что ты боишься рискнуть со мной, предупреждаю, Герцогиня, я этого не позволю.

О Боже.

Он беспокоился. Он беспокоился, по-своему, что я войду, увижу Найлса и вернусь к своей старой жизни. Или позволю Найлсу и отцу уговорить меня это сделать. Вот почему он молчал в джипе и вот почему он не взял мою руку. Потому что думал об этом.

— Макс… — прошептала я, подвинулась ближе и положила ладонь ему на грудь.

— Ты должна знать, что я буду бороться, чтобы сохранить то, что есть между нами, чтобы мы могли строить отношения дальше. С ним, с твоим отцом, с тобой — мне по хрену. Жизнь научила меня понимать, когда надо отпустить, а когда надо бороться. А за то, что есть между нами, детка, я буду бороться.

Я провела рукой вверх по его груди и положила ладонь ему на шею, подавшись ближе. От подступивших слез защипало глаза, а в животе разлилось тепло. Я снова подумала, что жизнь с Максом будет вполне прекрасна. Определенно.

— Макс…

— Я тебя предупредил.

Я сжала пальцы на его шее и стиснула его руку в своей.

— Хорошо, — прошептала я, — ты меня предупредил.

Он склонил голову, коснулся моих губ и отпустил меня, но обнял за плечи, я обняла его за талию, просунув большой палец в шлевку, и мы вошли в гостиницу. Едва открыв дверь, мы услышали мамин крик:

— Как ты посмел?!

Я резко повернула голову к Максу. Он смотрел на меня удивленно и одновременно весело.

— О нет, — прошептала я.

Я услышала мамин вопль:

— Пусти меня!

Макс отпустил мои плечи, но взял меня за руку и быстро зашагал вперед, и мне пришлось бежать, чтобы успевать за ним, пока он тянул меня в сторону гостиничного ресторана. Когда мы вошли, то увидели, что головы всех присутствующих повернуты к столику в углу.

Потому рядом со столиком в углу Стив удерживал маму, которая тянула руки к отцу, скрючив пальцы, словно она представляла, как душит его.

Найл стоял и выглядел несколько обеспокоенным и неуверенным, что делать, а отец сидел, глядя на маму с некрасивой ухмылкой на лице.

Увидев эту сцену, я поняла, что зря задержалась.

Наверное, следовало все-таки идти без макияжа и с мокрыми волосами.

— Вижу, ты не изменилась, Нелл, — услышала я едкое замечание отца.

Ой-ой-ой.

— Я… ты… я… Р-р-р! — взвизгнула мама.

Мы с Максом подошли к столу, и я уже хотела заговорить, но Макс меня опередил.

— Что происходит?

Теперь Найлс уставился на Макса — не на меня, а на Макса — и выглядел не обеспокоенным, а так, будто его ударили в живот, что, надо признать, вызвало у меня чувство вины. Отец все так же не двигался. Стив пытался удержать маму, но она неожиданно перестала вырываться и повернулась к Максу.

— Ты вчера не сказал, что он сделал! — завопила она, махнув рукой в сторону отца при слове «он».

— Не было смысла, — спокойно ответил Макс.

— Не было… не было… смысла! — крикнула она, уставившись на него широко открытыми глазами.

— Мама, да что тут происходит? — спросила я, но мама не успела ответить, потому что заговорил отец.

— Нина, ради Бога, ты собираешься сказать хоть слово своему жениху?

Я сердито зыркнула на отца, потом повернулась к Найлсу и постаралась придать своему лицу менее сердитое выражение.

— Здравствуй, Найлс, — мягко поприветствовала я.

Найлс перевел взгляд с Макса на его руку, сжимающую мою ладонь, и побледнел.

Потом он посмотрел на меня и заявил:

— Я не понимаю.

Я моргнула, в свою очередь не понимая, что именно ему непонятно.

— Что, прости? — спросила я.

— Я не… — Он снова посмотрел на наши с Максом руки и поднял глаза на меня. — Что происходит?

Я почувствовала, как напрягся Макс, но продолжала моргать.

— Что происходит? — повторила я.

— Да… ты стоишь здесь и держишь за руку другого мужчину, — ответил Найлс.

Я вздохнула, ощутив новый приступ вины, на этот раз сильнее, и потянула свою руку, но Макс держал крепко, поэтому я перестала тянуть и мягко сказала:

— Знаю, извини, это, должно быть, неожиданно…

— Каким образом твой отпуск в Скалистых горах превратился в то, что через неделю после отъезда ты стоишь напротив меня и держишь за руку другого мужчину? — спросил Найлс, сузив глаза и заливаясь краской.

— Найлс, я уехала в горы не в отпуск, — осторожно напомнила я. — Я взяла перерыв.

— Перерыв от работы, — тут же сказал Найлс.

— Перерыв от тебя, — возразила я, — от нас. Я говорила тебе об этом уже не знаю сколько раз.

Найлс склонил голову набок и ответил:

— Я даже не понимаю, что это значит. Я не понял тогда и не понимаю сейчас.

— Тогда тебе следовало спросить меня, когда я объясняла тебе, сказать мне, что ты не понял.