Рискованное приключение

— Если ты вспомнишь, Найлс, я говорила. Я говорила с тобой про дом Чарли и про то, что не хочу бросать его, но ты не слушал. Я говорила тебе о том, что думаю о наших отношениях, что чувствую себя одинокой, даже когда я с тобой, но ты не слушал. Я говорила тебе о том, что мой отец не является частью моей жизни, и вот он, стоит здесь. — Как мама, я взмахнула рукой в сторону отца, но не отрывала глаз от Найлса и продолжала: — Я говорила тебе о том, что мы не были вместе много месяцев и что это меня беспокоит, но тебе, кажется, было все равно.

При этих словах Макс сжал мою руку, но я не обратила внимания и стала говорить дальше.

— Я говорила тебе, каждый раз, когда я разговаривала с тобой об этом — а их было много, этих раз, Найлс, — я говорила тебе о том, как сильно это меня беспокоит. И я говорила тебе о том, как меня расстраивает, что, кажется, до тебя ничего не доходит, независимо от того, что это значит для меня, независимо от того, насколько это важно. И, наконец, я подробно объяснила, что означает перерыв в отношениях, надеясь, что, возможно, ты не захочешь, чтобы я уезжала, возможно, в итоге ты сделаешь что-нибудь, чтобы сохранить наши отношения и показать мне, что я важна для тебя. Но я уехала, а ты даже не позвонил, чтобы узнать, благополучно ли я добралась до места. Я, конечно, добралась, но, учитывая, как сильно я заболела, вряд ли это можно назвать благополучным.

— А я объяснил, когда ты говорила со мной обо всем этом, в частности о твоей привязанности к дому Чарли, что тебе нужно отпустить их и жить дальше, и ты согласилась, — ответил Найлс.

— Я согласилась? — спросила я, снова в замешательстве, смешанном с гневом.

— Ты носишь мое кольцо, — заявил Найлс.

Мгновение я смотрела на него в растерянности, не понимая, каким образом то, что я приняла его кольцо, означало, что я согласна с ним в чем-либо. Потом, чтобы побыстрее закончить со всем этим и убраться к черту отсюда, я кивнула и сунула руку в карман.

— Хорошо, что ты упомянул об этом, — сказала я, вытаскивая кольцо, наклонилась вперед и положила его на стол. — Можешь забрать его обратно.

— Могу забрать его обратно? — не веря, спросил Найлс, переводя взгляд с меня на кольцо так быстро, что я испугалась, как бы его не хватил удар.

— Найлс, пожалуйста, в последний раз, услышь меня. У нас ничего не выйдет. Все кончено.

Секунду Найлс смотрел на меня, его глаза стали такими холодными, какими я никогда их не видела, такими, что даже Шауне было до него далеко. Потом он посмотрел на Макса и произнес странную фразу:

— Я удвою его предложение.

При этом странном повороте в нашей беседе я опять начала моргать, только теперь еще и непонимающе качала головой.

Однако Макса слова Найлса, кажется, не поставили в тупик. Слова Найлса превратили Макса из раздраженного в злого. Я знала, потому что почувствовала это.

— Серьезно? — недоверчиво спросил Макс.

— Что за предложение? — поинтересовалась я, но Найлс с Максом не обратили на меня внимания.

— Удвою, соглашайтесь. — Найлс оглядел Макса с головы до ног и снова посмотрел ему в глаза. — Несомненно, вам не помешает.

— Что за предложение? — повторила я.

— Иди к черту, — отрезал Макс.

— Утраиваю, — тут же выпалил Найлс.

— Ты мне всегда нравился, не сильно, но нравился, — прошипела Найлсу мама, тоже явно не удивленная новым поворотом разговора. — Но теперь, когда проявилась твоя истинная сущность, ты мне не нравишься. Совсем.

Найлс не соизволил взглянуть на маму, он продолжал пристально смотреть на Макса.

— Было бы глупо отказаться от такого, — посоветовал отец.

— Что за предложение? — спросила я, глядя на Макса.

— Твой отец предложил этому… — начал объяснять Найлс, и я перевела взгляд на него, — …мужчине двести пятьдесят тысяч долларов, чтобы он исчез из твоей жизни. Я предлагаю три четверти миллиона.

Я задохнулась от такой новости и сделала шаг назад, но Макс крепко держал мою руку, он шагнул вперед, и поскольку он был сильнее меня, то я шагнула вместе с ним.

Он уперся кулаком в стол, наклонился к Найлсу и тихо заговорил, отрывистыми фразами, своим хриплым голосом.

— Мужик, я трахал ее вчера ночью и сегодня утром. Пять раз. Пять. Такое впечатление, будто к ней не прикасались лет десять. Она такая сладкая. Черт, — поддел его Макс, глядя Найлсу прямо в глаза. — Ты был с ней и должен знать: это дороже всех денег мира.

Тело Найлса дернулось назад, и он снова побледнел, но ответил за него мой отец.

— Честное слово, Нина, что с тобой такое? Ты предпочтешь его Найлсу?

Я стояла, шокированная тем, что Макс сказал Найлсу, что я увидела в Найлсе, шокированная тем, что такое вообще происходит, и молча смотрела на отца. Потом я посмотрела на Найлса, обернулась через плечо к маме и Стиву и наконец посмотрела на Макса.

И отец, и Найлс оба были в вельветовых брюках и тонких свитерах. Оба светловолосые и стройные. Оба символизировали лоск. В обоих можно было видеть деньги, породу, класс, но ни капли теплоты. На самом деле оба они выглядели отстраненными, несмотря на то, что участвовали в этом недоразумении.