Рискованное приключение

Я смотрела в экран, и каким-то образом, спустя совсем короткое время после жестокой кончины юной леди, двое других молодых симпатичных людей решили заняться необузданным сексом в лесном домике.

По опыту просмотра ужастиков с Чарли я знала, что это не предвещает ничего хорошего. Обычно секс — это последнее, чем занимаются герои фильмов ужасов, прежде чем их замочат топором, ледорубом, перчаткой с длинными бритвенноострыми лезвиями или простым кухонным ножом.

— Битси тоже угрожали.

Мысли о перчатках с бритвенноострыми лезвиями вылетели у меня из головы, я вздрогнула и повернула голову к Максу.

— Керт никому не говорил, он нанял частного детектива, — продолжал Макс.

Я нарушила свое молчание и спросила:

— С ней все будет хорошо?

— Мик кое-что придумал.

Я подумала про Битси, которая была одна в таком большом доме, способная передвигаться только в инвалидной коляске.

— Мне следует поехать к ней, — заявила я Максу, и он нахмурился.

— Что?

Я вывернулась из-под его руки, скатилась с кровати и бросила подушку.

— Тебе придется отвезти меня.

— Я не повезу тебя к Битси.

— Потом я позвоню Арлин, — провозгласила я, распахивая дверь гардеробной и включая свет.

— Нина, иди сюда.

Я проигнорировала его, подошла к своим вельветовым брюкам шоколадного цвета и сняла их с вешалки.

— Нина, — окликнул Макс и, когда я продолжила его игнорировать и принялась выбирать свитер из лежащих на полках, пробормотал: — Господи.

Я выбрала свитер цвета сливок с косами, но едва успела вытащить его с полки, как Макс выдернул его у меня из рук. Потом он бросил его на полку (к сожалению, уже не сложенным, потому что Каролина хорошо складывала свитеры). Потом, пока я пялилась на скомканный свитер, Макс вырвал у меня из рук брюки и бросил их на пол.

Я с запозданием повернулась, подняла глаза на Макса и воскликнула:

— Эй!

Он схватил меня за руку, выключил свет в гардеробной, вытянул меня оттуда и закрыл дверь.

Я вывернула свою руку и рявкнула, заглушая крики (несомненно) юных любовников в телевизоре:

— Пусти.

— Нет, нам надо поговорить.

— Думаю, ты уже достаточно наговорил.

— Детка, я был зол и признаю, что повел себя не очень хорошо.

Я прищурила глаза и повторила:

— Ты повел себя не очень хорошо?

Макс не обратил на это внимания и продолжил:

— Ты тоже не поняла, что я хотел сказать.

— О нет, ты ошибаешься, я все прекрасно поняла.

— Нет, не думаю.

— Поверь мне, Макс, я поняла.

— Я не Найлс.

Это заставило меня остановиться, и я только и могла, что уставиться на Макса.

— Что? — прошипела я.

— Мне не наплевать, — заявил Макс.

— Не наплевать на что?

— На все.

— Может, ты посвятишь меня в подробности, — предложила я и снова попыталась вывернуть руку из его хватки, но он только притянул меня ближе, поднял вторую руку и положил ладонь мне на шею, слегка сжав пальцы. Мне не было больно, ни капельки, но его твердая ладонь говорила о многом.

Я замерла.

— Хорошо, Герцогиня, хочешь подробностей — вот они. Броуди мой лучший друг, и я знаю, что он не станет меня обманывать, и могу предположить, судя по количеству раз, когда обманывали тебя, что ты также не станешь меня обманывать. Дело не в нем, совсем не в этом, и даже не в том, что ты сидела у него на коленях, хотя, повторю, мне это ни хрена не понравилось.

— Это не подробности, Макс, — возразила я. — Ты повторяешься.

— Ты назвала его «дорогой».

Я моргнула и коротко тряхнула головой.

— Что, прости?

— Ты сидела у него на коленях, обнимала его и назвала «дорогой».

Моя кровь начала закипать, и я громко крикнула:

— Он был расстроен из-за сестры!

— Да? Что ж, я тоже.

— Да, и если я правильно помню, то я и тебя называю дорогим.

— Да, но ты спишь со мной.

Я попыталась отнять свою руку, запинаясь:

— Я… ты… я не понимаю…

— Это мое, — заявил Макс, и я перестала сопротивляться и воззрилась на него.

Потом я сообщила ему:

— Ты называешь других женщин детка, и дорогая, и…

— Ты моя единственная Герцогиня.

Тут он прав.

— Это ничего не значит, — сказала я, и его брови опасно сошлись у переносицы.

— Для тебя Герцогиня ничего не значит?

— Нет, то, что я сказала «дорогой».

— Это кое-что значит для меня.

— Но я-то этого не знала, — защищалась я.

— Да, поэтому я говорю тебе сейчас.

— Что ж, возможно, тебе стоило сказать об этом до того, как ты разозлился на меня за то, что я сделала что-то, понятия не имея, что ты этого не хочешь. И возможно, если ты злишься, то можешь отыскать способ поведать мне об этом, не превращаясь в полного мудака.

— А может быть, ты сделаешь скидку на то, что мне приходится иметь дело с подругой, у которой убили мужа, с написанным мертвецом письмом, с сестрой, которую изнасиловали и которую мы нашли вниз лицом в реке, с новой девушкой, у которой отец — мудак, а бывший жених — козел, и оба они находятся в городе, и с будущим, которое, насколько я понимаю, означает конец моей горы.