Рискованное приключение

— У тебя великолепная задница, Нина.

— Макс…

— Ты не толстая.

— Макс…

— У тебя чертовски красивое тело.

Мое сердце пропустило удар, а в животе стало тепло, да я и сама готова была растечься теплой лужицей рядом с ним.

— Макс… — снова повторила я.

— Мне не слишком нравится, когда моя женщина плохо говорит о себе, даже в шутку. У тебя невероятно красивое лицо, фантастические глаза и великолепное тело.

— Макс, я…

Он сжал мою попу и перебил меня:

— И если я снова услышу, что ты говоришь другое, Герцогиня, мне это не понравится.

Я внимательно смотрела на него и поняла, что он абсолютно серьезен, в каждом слове, и я совсем не знала, как на это реагировать.

— Понятно? — поторопил он, пока я, кажется, была не в состоянии вымолвить ни слова, потому что меня настолько тронуло все, что он сказал и что это значило.

Потом по какой-то глупой, безумной и нелогичной причине у меня вырвалось пять глупых, безумных и нелогичных слов.

— Почему я тебе нравлюсь?

Он передвинул ладони мне на поясницу, склонил голову набок и спросил:

— Что?

— Почему я тебе нравлюсь? — Я повела рукой вокруг. — Почему ты так уверен насчет всего этого?

Его усмешка вернулась.

— Не потому, что ты знаешь, какой кофе я пью.

Я едва не растаяла до конца при этих словах, означавших, что он помнит, что я сказала тем утром, и подняла ладони к его шее.

— Ты пьешь черный кофе, Макс, это нетрудно запомнить, — сказала я и сжала его шею. — И это не ответ на мой вопрос.

— Кажется, я только что говорил про твое красивое лицо, прекрасные глаза и великолепное тело, — напомнил он.

— И все?

Он оглядел мою голову, потом посмотрел мне в глаза и добавил:

— У тебя классные волосы.

— Макс.

Он довольно долго смотрел мне в глаза, потом нахмурил брови и спросил:

— Ты серьезно?

Я немного отклонилась назад в его руках и ответила:

— Конечно.

Он еще секунду смотрел на меня, а потом пробормотал:

— Черт.

— Что черт?

— Ты не можешь спрашивать всерьез.

— Я всерьез.

— Детка, — сказал он.

И все. Я ждала продолжения, но определенно это было все.

— И это все? Детка?

— Нина, ради Бога.

Он, кажется, терял терпение, и я немного испугалась.

Я попыталась отодвинуться, но его руки сжались сильнее.

— Макс, я задала тебе вопрос, — напомнила я, и испугалась сильнее, когда раздражение отразилось на его лице.

— Ты ведь была там, когда наехала на меня по поводу аренды этого дома, — сказал он мне.

— Да, но…

— И протопала прочь в своих сапогах на высоких каблуках после милой маленькой истерики в ту первую ночь и стала спорить со мной снаружи, во время гребаной метели.

Моя истерика не была милой. Это даже не была истерика. Я была зла.

Я не стала спорить и начала:

— Конечно, но…

— И еще по утрам ты похожа на зомби, и это очаровательно.

Мой страх начал испаряться, и я снова начала таять в руках Макса.

— Макс…

— И ты же была там, когда сказала, что любишь мой дом. И когда рассказывала мне, что пиво было изобретено в Германии. И когда рассказывала Коттону о том, что заставляют тебя чувствовать его работы. И, если я правильно помню, когда смотрела на утес так, словно шагнула в рай. И когда рассказывала про помаду какого-то сериального персонажа. А также когда ты заступилась за Минди перед Дэймоном. И когда практически бросила Минди в объятья Джеффа. И когда сцепилась с Ками и Шауной — и все в один вечер. И определено ты была здесь вчера, когда спасли жизнь Минди, и сегодня, когда сделал для Минди то, что сделала.

Я не могла поверить, что он все это помнит. Черт, до этого момента я и сама не помнила. Вернее, кое-что помнила, а кое-что и вовсе старалась забыть, потому что в этом было мало веселого.

— Макс…

— Люди в этом городке достаточно приветливы с приезжими, Герцогиня, но лишь настолько, насколько требуют приличия. Они добры к тебе, потому что ты им нравишься, а нравишься ты им, потому что, как и я, они видят все, а это чертовски много, и они знают, что это только то, что лежит на поверхности.

Больше я не могла выносить, хотела бы, но не могла.

— А теперь помолчи, — прошептала я, потому что если он не замолчит, то я расплачусь.

— Ты сама попросила.

— Ладно, попросила, но сейчас ты должен замолчать.

— Малышка…

Я опустила глаза на противень.

— И перестань быть хорошим, я предпочитаю, когда ты раздражающий.

Его тело затряслось от смеха, и он окликнул:

— Нина, дорогая, посмотри на меня.

Я продолжала смотреть в сторону:

— Нет, мне нужно положить макароны в воду.

— Милая…

Я пихнула его в плечо:

— Отпусти меня, Макс.

Он уткнулся лицом мне в шею.

— Прямо сейчас ты демонстрируешь еще одну причину, по которой ты мне нравишься: ведешь себя забавно и безумно.

Только Холден Максвелл может считать мои неврозы забавными.

Я продолжала толкать его в плечи и потребовала:

— Макс, перестань.

Он провел рукой вверх по моей спине, зарылся пальцами в волосы и приблизил губы к моему уху.

— И все это, а это очень много, Герцогиня, я могу держать в своих руках. Хочешь знать, почему я так уверен? Вот почему.

Я попыталась сдержать слезы и издала какой-то девчачий звук, так что уткнулась лицом в грудь Макса.