Рискованное турне

– Для нее уже приготовлено убежище, – произнес Саймон, а затем осторожно высвободился из объятий Энди и взял ее за руку. – Готова ехать? – спросил он.

– Только в туалет зайду, – кивнула она.

– Я соберу вам еды в дорогу, – сказала хозяйка дома. – До Монтроуза путь неблизкий.

– Да и погода, похоже, испортится, – прибавил Чейзен. – Лучше вам поторопиться, пока не перекрыли перевал Монарк-Пасс. Дальше доедете без проблем, дороги по ту сторону гор так не заметало.

– Погода мешает нам с самого начала, – кивнул Саймон.

Он поднялся. Чейзен тоже посмотрел на дыру в куртке коллеги.

– Вам правда стреляли в грудь в упор – и вы целы? – спросил он.

– На время потерял сознание, – поправил Саймон. – К тому же остались сильные ушибы. И жилет безвозвратно испорчен.

Чейзен покачал головой.

– Во время обучения говорят, что при выстреле так и будет, но кто знает, как оно на самом деле…

Энди вернулась в комнату вместе с хозяйкой дома. Та вручила Саймону пакет.

– Там вода, сок, бутерброды и всякая мелочь. – Она покосилась на Энди. – Помнится, когда я была беременна, мне постоянно хотелось есть.

Энди обняла женщину, затем бородатого здоровяка и пожала руку Чейзену.

– Большое вам спасибо, – искренне поблагодарила она хозяев дома.

– Да. Спасибо вам, – кивнул Саймон. – Не хочу даже думать о том, что могло произойти, если бы вы отказались впустить Энди.

– Мы бы никогда не отказали в помощи, – отозвалась женщина. – Берегите себя.

Они снова сели в служебную машину Саймона, выехали на шоссе и долгое время молчали.

– Я рад, что ты цела, – наконец произнес он.

– Как я рада, что ты не пострадал! – в тот же самый миг сказала Энди.

Он посмотрел на женщину, она улыбнулась, и Саймон ответил ей улыбкой.

– Чудодейственное воскрешение, – пошутил он и тут же серьезно добавил: – Прости, что не смог помешать Виктору добраться до тебя.

– Если бы ты не потерял сознание, он бы понял, что ты жив, и выстрелил в голову, – возразила Энди. – Но мне удалось сбежать.

– Как именно, кстати? – уточнил Саймон. – Мне никто об этом так и не рассказал.

– Он не ожидал такой прыти от беременной женщины, даже не подумал связать меня. Я воспользовалась тем, что машина почти остановилась в пробке, незаметно отперла дверь, открыла ее и выскочила.

– Ты очень рисковала.

– Я должна была сбежать от него. Он очень жестокий человек.

– Он не говорил, зачем ты ему нужна?

– Хотел использовать меня в качестве наживки для Дэниела, потом заявил, что если Дэниел не явится за мной, то за своим ребенком уж точно придет. Я не сказала ему, что ребенок не от Дэниела, боялась, что сочтет меня бесполезной.

– Выходит, русский работает не на Метуотера, – заключил Саймон.

– Нет. Сказал, что ему нужно поговорить с ним о брате, почему – не объяснил.

– Говорили, Дэвид Метуотер задолжал братве немало денег. Может, они хотят, чтобы Дэниел покрыл долги братца, – предположил полицейский.

– Может быть. Пророк боялся людей, которые убили его брата.

– Итак, мы теперь знаем, что Виктор охотится за тобой, но по-прежнему не можем понять, почему Метуотер так отчаянно хочет тебя вернуть, – подытожил Саймон.

– Кажется, я знаю. – Она провела пальцем по медальону под свитером, погладив сквозь шерстяные нити грани бриллианта. – Виктор сказал, что у Дэниела был ключ – от ячейки банка. Спросил, у меня ли этот ключ. Я так поняла, что там лежит миллион долларов, принадлежащий русским.

– И ключ в медальоне открывает эту самую ячейку, – понял Саймон.

– Да. – Она выудила медальон из-под воротника и принялась искать защелку. Наконец пружинка сработала, и Энди подцепила ноготком ключ, плотно сидевший в углублении. – Названия банка на нем нет, – произнесла она. – Только цифры. – Прищурившись, Энди прочла: – Девять, шесть, два.

– Наверняка это номер ячейки, – предположил Саймон. – Обычная практика – не оставлять на ключах лишней информации.

– А миллион долларов поместится в обычную ячейку банка?

– Если купюры крупные – то да. К тому же ячейки бывают разного объема.

– Но для чего Дэниелу мои деньги, если у него уже где-то припрятан миллион долларов? – озадачилась Энди.

– Если этот миллион он – или его брат – украл у русской мафии, то его лучше не трогать, – объяснил Саймон. – К тому же не забывай о банальной жадности. Один миллион – хорошо, три-четыре – еще лучше.

– Подумать только, я едва не позволила ему забрать у меня все! – вздохнула Энди. – Поверить не могу, что была так глупа!

– Ты была слишком доверчивой, – поправил Саймон. – И хотела верить во что-то светлое и доброе. Не изводи себя из-за этого.

Энди взяла его за руку.

– Спасибо за эти слова.

– Не забывай, тебе хватило смелости, изобретательности и присутствия духа, чтобы рискнуть сбежать от Виктора, когда даже пойти было некуда.

Энди кивнула и отпустила его руку. Они снова замолчали. Снег пошел гуще, крупные белые хлопья липли к дворникам, покрывали придорожные знаки. У Саймона зверски болела грудь, но сделать он ничего не мог. Приходилось просто терпеть.