Рискованные мечты

– Как же, помню, ваш предел – две рюмки. Может быть, сядем? – Он с привычной раскованностью взял ее за руку, и слова протеста замерли у Хилари на губах. – Очень приятная квартирка, – проговорил он, когда они расположились на диване, – светлая, уютная, веселая. Говорят, квартира дает представление о хозяине.

– Говорят…

– Гостеприимство – хорошая черта, но все же не годится оставлять дверь незапертой. Это вам Нью-Йорк, а не Канзас.

– Я кое-кого ждала.

– А пришел нежданный гость. – Он заглянул ей в глаза. – Представьте, что могло случиться, если бы кто-то другой вошел и увидел вас, прикрытую одним только полотенцем?

Хилари опустила глаза, не в силах бороться с краской смущения.

– Дверь лучше держать на запоре. Не каждый мужчина оставил бы вас невредимой, как я.

– О, всемогущий император! – вырвалось у Хилари прежде, чем она успела прикусить язык, и его глаза зловеще сощурились. Он быстрым движением притянул ее к себе, но наказание, которое он ей готовил, пришлось отложить, потому что зазвонил телефон. С облегчением вскочив, Хилари поспешила схватить трубку.

– Лиза, привет! Ты где?

– Ой, извини, Хилари. – Ее подруга явно запыхалась. – Тут случилось такое… Ты не обидишься, если я сегодня не приду?

– Ну нет, конечно, но что именно случилось?

– Марк пригласил меня с ним поужинать!

– Так ты послушалась моего совета и сделала ему подножку?

– Что-то вроде того…

– Ой, Лиза! – воскликнула Хилари. – Ты не шутишь?

– Ну нет, – призналась она. – Мы просто оба несли книги и налетели друг на друга. Получился роскошный кавардак.

– Могу представить, – засмеялась Хилари. – Это более стильно, чем нападение в гараже.

– Так ты не обидишься?

– Неужели ты думаешь, что я ставлю пиццу выше истинной любви? – ответила Хилари. – Смелей вперед, и желаю хорошо провести время. Увидимся.

Она положила трубку и встретила любопытный взгляд Брета.

– Давно я не слышал такого интересного разговора.

Хилари с улыбкой поведала ему о любовных затруднениях подруги.

– И вы решили, что самое лучшее будет, если парень упадет ниц к ее ногам?

– Это все же заставило его обратить на нее внимание!

– Зато ваш ужин расстроился. Вы, кажется, сказали – пицца?

– Мой секрет раскрыт, – сказала Хилари, усаживаясь в кресло напротив него. – Надеюсь, вы никому не выдадите, но я – пиццеманка. Если я регулярно не получаю пиццу, у меня начинается ломка. Зрелище не из приятных.

– Нельзя допустить, чтобы вы изошли пеной! – Он быстрым движением поставил пустой бокал на столик. – Идите за пальто, я, так и быть, вас побалую.

– Ох, но это вовсе не обязательно, – испуганно пробормотала Хилари.

– Только, ради бога, не начинайте все заново! Берите пальто, и пошли, – скомандовал он, поднимая ее с кресла. – Я и сам не откажусь перекусить.

Она автоматически послушно надела замшевый плащ, а он – свое коричневое кожаное пальто.

– Ключи не забудьте, – напомнил он, поднимая щеколду и пропуская ее вперед.

Вскоре они сидели в маленьком итальянском ресторанчике, на который указала Хилари. Столик был накрыт традиционной клетчатой скатертью, а в винной бутылке горела свеча.

– Итак, Хилари, что вы будете?

– Пиццу!

– Это я уже знаю. А что-то кроме?

– Я не хочу перебарщивать. Распуститься очень легко.

– А немного вина?

– Не уверена, что мой организм справится. – Подумав, она пожала плечами. – Ладно, ведь живем только раз.

– Как это верно! – Он подозвал официанта и сделал заказ. – Но между прочим… – продолжил он, когда они остались одни, – вы выглядите так, словно уже жили раньше. Вы в прошлой жизни были индейской принцессой! Готов спорить, что в детстве вас звали Покахонтас.

– У многих хватало ума этого не делать, – ответила Хилари. – Однажды я сняла за это скальп с одного мальчишки.

– Да что вы говорите? – заинтересованно подался вперед Брет, подперев ладонями подбородок. – Пожалуйста, расскажите.

– Хорошо, если сможете переварить такую кровавую историю за ужином.

Она откинула назад волосы и невольно приняла такую же, как у него, позу.

– Был такой парень, Мартин Коллинз. Я была в него безумно влюблена, а он выбрал Джесси Винфилд, миленькую блондиночку с томными глазами. Я просто бесилась от ревности. Я в одиннадцать лет была долговязой, костлявой, одни глаза да локти. Как-то я встретила их и очень расстроилась, потому что он нес ее портфель и еще крикнул: «Даю голову на отсечение, это же Покахонтас!» Именно насмешка все и решила. Я придумала план мести. Сбегала домой за маленькими ножницами из маминой коробки для шитья, раскрасила лицо ее лучшей помадой и вернулась караулить жертву. Подкралась к нему сзади, уловила подходящий момент. Прыгнула как пантера на добычу, прижала его к земле и стала кромсать его волосы. Он вопил что есть мочи, но я не знала пощады. Подоспели мои братья и оттащили меня, и он убежал, как жалкий бледнолицый трус, домой, к мамочке.

Брет расхохотался, запрокинув голову.

– Меня наказали, конечно. – Хилари подняла рюмку, в которую Брет подлил вина во время ее рассказа. – Но дело того стоило. Мартин несколько недель ходил в шапке.