Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ)

Чтобы отвлечься от так некстати пришедших в голову мыслей, Саймон, убедившись, что девушка крепко спит, отправился в лес. Он спрятал в развилке старого дуба свой мешок, предварительно забрав из него увесистый кошель с золотом на расходы в пути, а потом набрал лещины и ягод. Насытившись немного сам, он решил, что и спутнице надо подкрепиться, иначе она не сможет идти или упадет в голодный обморок перед алтарем.

Он возвращался к своей будущей жене в хорошем расположении духа. В припрятанном мешке были золото и драгоценности на многие тысячи фунтов. Желудок получил хоть небольшую порцию еды. И дело оставалось за малым — закрепить свои права на дочь лорда Корби. И тогда — тогда граф Филипп Беркшир, отец Саймона, наконец, будет отомщен!

9.

Ева исподлобья поглядывала на деревню, раскинувшуюся под холмом. Несмотря на ранний час, жители уже проснулись и занимались своими делами. Ева не представляла, как можно подняться в такую рань, и при этом еще быть бодрым и веселым.

«Может быть, все-таки стоит попросить о помощи?» — раздумывала она, нехотя шагая вслед за своим женихом.

— Запомни, девушка, — неожиданно заговорил он. — Мне терять нечего, а, если ты решишь обмануть меня, то простишься с жизнью.

— Я это уже поняла, — огрызнулась Ева. Этот сумасшедший старый пень точно свернет ей шею, если она позовет на помощь.

Он так резко остановился и обернулся к ней, что она чуть на него не налетела.

— Нет, не поняла, — прохрипел старик, буравя ее злым взглядом. — Я сдохну, но до тебя дотянусь!

Он вдруг приподнял край своей грязной свободно висящей на изможденном теле рубахи и продемонстрировал Еве кинжал за поясом.

— Посмей только на помощь позвать, на куски порежу!

Еве хотелось кричать, ругаться. Самая страшная брань, которую она только могла придумать, готова была сорваться с ее языка, но она не посмела и слова сказать этому ужасному человеку. Она пылала от гнева и желала своему мерзкому женишку провалиться как можно глубже под землю, и желательно сию секунду. Только он наверняка ее за собой утащит…

Но, по мере приближения к церкви, гнев ее постепенно угасал, уступая место отчаянию. Невозможно! Это невозможно! Как она могла попасть в такую ситуацию?! Еву затрясло, на глаза навернулись слезы.

— Сжальтесь! — выдохнула она в спину старика, но тот лишь упрямо дернул головой, даже не взглянув на нее.

По пути им попался худой оборванный мальчишка-подросток, тащивший на спине вязанку хвороста. Неожиданно спутник Евы окликнул его:

— Эй, сынок! Пробегись-ка по деревне, скажи, богатый господин женится, всех на свадьбу приглашает.

Во взгляде подростка прочиталось сильное сомнение в богатстве жениха, но серебряная монета, упавшая в ловко подставленную ладонь, заставила паренька отбросить сомнения, бросить свой хворост и стрелой помчаться по дороге. Старик же, цепко ухватив Еву за локоть, повел ее дальше.

И вот они были в прохладном полумраке маленькой деревенской церквушки. Кроме них, здесь находились толстый, еще довольно молодой, викарий, мальчик-служка, зажигавший свечи перед алтарем, и еще несколько прихожан. Может быть, будь в церкви больше людей, Ева бы и решилась ослушаться своего жениха. Бросилась бы в сторону, укрылась за спинами людей, молила бы их о помощи. Но людей было мало, и это отчаянное предприятие заранее было обречено на провал.

Старик обратился к священнику.

— Грешны мы, святой отец, — сразу приступил он к сути дела. — Ночь на сеновале провели. Каемся и обвенчаться хотим.

Ева глаз не могла оторвать от пола. Большего унижения она еще не испытывала. Он говорил так громко! Все в церкви слышали и осуждали ее, как распутницу.

Святой отец перевел взгляд на подавленную девушку. Она не протестовала против брака, но выглядела так, будто готова была умереть на месте.

— Раскаивается, — пояснил ему жених, и в его голосе Еве почудилась ирония, за что она возненавидела его еще больше.

Священник осуждающе покачал головой и стал было читать им проповедь, но жених Евы неожиданно прервал его:

— Как можно быстрее мы желаем обвенчаться, так как грех наш велик. Но, может быть, небольшое пожертвование вашей церкви уменьшит нашу вину?

С этими словами он извлек из кошеля не менее двадцати золотых соверенов и вручил их священнику, у которого при виде «небольшого» пожертвования глаза сделались круглыми, словно блюдца.

…Их обвенчали довольно быстро. Когда святой отец спросил, согласна ли Евангелина Мария Корби стать женой Саймона Реджинальда Шелтона, Ева тихо сказала «Да».

Словно сквозь туман девушка видела, как теперь уже ее супруг раздает монеты свидетелям венчания, напутствуя тех выпить за счастье молодых. А потом он повел ее к выходу. У церкви собралась целая толпа любопытных. На грязных, оборванных молодоженов смотрели с удивлением. Но тут Саймон стал кидать в толпу монеты, требуя, чтобы все желали им счастья и пили за их здоровье, и толпа оживилась, послышались радостные выкрики. Еве показалось, что муж не меньше сотни раз назвал имена своё и её мерзким каркающим голосом.