Рискуя всем (ЛП)

Боже. Ему хотелось спорить. Сера видела это. Боуэн запросто мог пригвоздить ее к полу и потребовать всех деталей. Сидеть и ждать объяснений – это что-то новенькое для него, и все же парень сдержался. Он поскреб подбородок и кивнул.

— Давно не заходил в магазин – был немного занят, — он подмигнул ей, направляясь к холодильнику. — Сэндвич с яйцом или можем что-нибудь заказать в ...

— Сэндвич с яйцом, пожалуйста.

Облокотившись на кухонный островок, Сера с неподдельным восхищением наблюдала, как этот большой человек с кучей шрамов разбивает яйца в миску с мужским изяществом, заставляющим вспыхивать ее кожу. Закончив, Дрискол бросил на девушку тревожный взгляд. Он что, думает, она исчезнет? Боже, разве можно его винить? В ее планах было уйти. До сих пор есть. Только теперь девушка собиралась спросить, сочтет ли Боуэн ее достаточно достойной, чтобы последовать за ней.

— Божья коровка, — Сера подскочила, осознав, что не заметила, как его лицо оказалось в миллиметре от ее, — Я готов плыть с тобой по курсу "никаких размышлений", только если ты будешь сотрудничать.

Они взяли по сэндвичу и принялись есть.

— Согласна на сотрудничество.

— Значит, карьера официантки для тебя закончилась? Слава Богу, у тебя есть навыки в органах порядка, — уголок его губ приподнялся, но глаза оставались серьезными. Это такой способ спросить ее, собирается ли она продолжить службу в полиции? — Что-то мне подсказывает, что ты не получишь хороших рекомендаций из Rush.

— Хочешь сказать, что я плохая официантка? — возмутилась Сера.

— Нет! Пытаюсь сказать, что просто кошмарная.

Надеясь, что легкость между ними задержится надолго, она бросила в Боуэна смятую салфетку.

— Между прочим, это сложнее, чем кажется! В отделе реанимации у меня бывали пациенты, беспокоящиеся о сломанных ногах меньше, чем посетители Rush о куриных крыльях.

— Куриные крылья – это тебе не шутки.

— Хмм, — она доела свой сэндвич, довольная, что, наконец, что-то попало в ее желудок. — Между прочим, ты был моим самым капризным клиентом и все же ни разу не заказал поесть.

— Я хотел. Хотел увидеть, как ты приносишь мне завтрак. До сих пор хочу, — Боуэн пригладил волосы, — Черт, в моей голове это не звучало так ненормально.

— Как-нибудь я приготовлю для тебя, что захочешь, — поспешила она ответить, желая облегчить уязвимость, появившуюся в его чертах. — Я же обязана тебе за сэндвич с яйцом.

— Ты мне ни за что не обязана. Никогда, — взяв пустые тарелки, мужчина поставил их в раковину. Когда он взглянул на Серу, то показался задумчивым. — Вообще-то, есть кое-что, что ты можешь для меня сделать. Идем.

Не успела она опомниться, как Дрискол потянул ее за собой в спальню.

— Деликатность – не твой конек, ты в курсе?

Не то, чтобы она возражала. Ни капли. Мурашки моментально побежали по коже, и Сере стало интересно, привыкнет ли она когда-нибудь к тому, под каким контролем держит реакции ее тела этот человек.

Перед дверью он остановился и, обернувшись, кинул ей обвиняющий взгляд.

— Вытащи голову из канавы, детка. Вроде католическая девочка, а такие грязные мысли.

У нее отвисла челюсть. Но, когда они зашли в спальню, и Боуэн включил свет, рот тут же захлопнулся. Картины исчезли... все. Стены были выкрашены в белый, а на полу валялись кучи заляпанных тряпок. Здесь словно пронесся торнадо, укравший все краски. Хотя нет, не все. Когда Боуэн прошел вглубь комнаты, она увидела это. Картину на дальней стене. Она? Это что, она?

У нарисованной Серы отсутствовал рот, но волосы, глаза и черты в целом были запечатлены с поражающей точностью. Девушка словно глядела в зеркало в свой самый лучший день. То, как он изобразил ее, усиливало то, что и так существовало. Глаза смотрели с любовью, а волосы парили словно облако.

В горле встал ком. Девушка ощущала взгляд Боуэна – парень ждал от нее хоть какой-то реакции, но она не знала, как выразить свои чувства словами. Ради него нужно хотя бы попытаться.

— Как красиво! Мне жаль, что ты избавился от других картин, но, Боуэн, это так красиво!

Мужчина осмотрел комнату.

— Я не мог позволить всему этому окружать тебя. Они должны были исчезнуть.

— О ... — интересно, что будет, если она свернется калачиком на полу, чтобы немного понежиться в его словах? — Когда ты успел сделать это?

Половицы скрипнули под шагами Боуэна – он подошел к ней.

— В ночь, когда... Когда оставил тебя. Вернувшись, я обнаружил, как ты спишь под своим нимбом, но сам уже не мог заснуть. Поэтому рисовал всю ночь, — его большой палец коснулся нижней губы Серы. — Я не должен был уходить от тебя. Прости меня.

— Все в порядке. Я начинаю понимать, почему ты так поступил, — девушка наклонилась к его прикосновению. — Но в следующий раз ты так не сделаешь. Тебе больше не придется заходить столь далеко, чтобы понять, что ты выше этого.

— Наверное, неправильно, что я заставляю тебя так думать? — глухо пробормотал он. — Возможно. Но я не буду разубеждать. Что угодно, лишь бы ты была рядом.

Если он продолжит говорить подобное, она превратится в лужицу.

— Почему у меня нет рта? У портрета, я имею в виду.