Рисорджименто

Я вышла на балкон и посмотрела во внутренний двор, часть которого была огорожена и завешана тряпками прямо перед воротами. Такая своеобразная мера защиты, которую придумали еще в прошлом веке, когда чума свирепствовала во всей Европе, должна была хоть немного, но защитить население дома. Первые зараженные в городе начали появляться несколько дней назад, спустя четыре месяца после сообщения о первых зараженных, но Лоренцо, прислушавшись к нашим словам довольно быстро организовал карантин и сортировку больных, контактных и условно здоровых. То, что Вианео поставил на ноги с помощью первого в мире антибиотика, с десяток уже обреченных человек, заставило к нему прислушаться и практически никаких возражений, в таком дискриминирующем подходе к населению, со стороны Медичи он не встретил. Своим людям я и вовсе запретила покидать пределы палаццо и приказала располагаться исключительно на территории закреплённой за нами.

Из своеобразного защитного заслона показался Вианео, который скинул с себя оставшуюся на нем одежду, после чего специально отобранные для этого мальчики в защитных костюмах облили его каким-то аналогом дезинфицирующего средства, запах несвежей мочи от которого донесся даже до меня, и передали ему чистую одежду. Лично я сомневалась, что он вообще работает. Главное, чтобы занятый миссией спасения человечества, мой лекарь не подхватил от своих пациентов заразу. То, что он на два дня уйдет на изоляцию, чтобы исключить контакты между ним и мной, оговаривалось заранее, поэтому поговорить с ним я смогла бы еще не скоро.

Его не было два дня, которые он провел с первыми зараженными, испытывая на них наше изобретение. Видимо, он почувствовал направленный на него взгляд, и посмотрев в мою сторону, отрицательно покачал головой в ответ на мой немой вопрос и отвернулся, принявшись одеваться.

Не сработало. Не стала ты, Катька, спасителем мира. Хотя в памяти что-то такое проскальзывало, какие-то ассоциации, в которых мне кто-то говорил, что черную смерть можно вылечить продуктами жизнедеятельности черной же плесени, а не голубой, которую получили мы с Вианео. Но я хоть убей не помню, что за грибы дают эту самую черную плесень. Не судьба. А вот проучилась бы парочку лет, может профита было бы больше. Но тогда я вряд ли встретилась бы с Ванькой и попала бы вместе с ним сюда.

Несколько минут я вглядывалась вдаль, вдыхая теплый летний воздух, но потом резко развернулась и пошла в свою комнату, где меня ждало занятие, с которым я должна была разобраться до родов.

Я села за стол и взяла в руки очередной исписанный лист, уже не помню какой по счету. Наконец, я взялась за разборку документов, которые выгребла у Орси, каким-то шестым чувством осознавая, что могу найти для себя в них что-то важное, и это были явно не расписки на покупку железа для винодельни. Я отложила этот лист в сторону к остальным в стопку ненужного хлама, которая уже была довольно высокая и слегка кренилась, грозя рассыпаться по полу.

Протерев уставшие глаза, я взяла следующий лист, который оказался сложенным и запечатанным сургучом, который никто еще ни взламывал. Сердце учащенно забилось, а дыхание на секунду перехватило. Довольно болезненный удар куда-то возле позвоночника от ребенка, привел меня в чувство, и я дрожащими руками взломала печать, на которой красовался герб графа дель Боско, сеньора Форли и Имолы Джироламо Риарио.

Я несколько раз перечитала письмо, и только с третьей попытки до меня дошел смысл. Это был почерк Джироламо и его подпись в конце, в этом я была полностью уверена, но вот то, что он скрыл от меня столь немаловажный факт, несколько огорошило. Письмо было датировано двенадцатым ноябрем тысяча четыреста восемьдесят четвертым годом, когда мы жили в Форли и, как я думала, перешли на новый виток отношений, в которых хоть немного, но могли доверять друг другу. Может он просто ждал ответа, которого никогда так и не смог получить, потому что письмо точно оказалось не в тех руках. Что же вы наделали, сеньоры?

Я взяла письмо и направилась к выходу из комнаты, в надежде, что в палаццо еще безопасно, хотя, если тут появится зараженный, то мое затворничество меня точно не спасет.

Я плохо ориентировалась в расположении комнат и помещений, поэтому, увидев Чезаре вместе с Таддео, еще одним из наемников, которых я уже знала по именам и представляла, кто из них что собой представляет, немного расслабилась. Увидев меня, они прекратили негромко переговариваться и повернулись в мою сторону.

— Чезаре, ты знаешь, где находится сеньор Пьеро да Винчи? — это был единственный юрист, о котором я знала, и то из истории, не встречаясь с ним лично.

— Да, сеньора, проводить вас к нему? Он всегда находится в этом время суток у себя в рабочем кабинете, — Чезаре нахмурился, видимо, не хотел, чтобы в такое опасное время я бродила по палаццо, но оспаривать мое решение на стал. Мне было интересно, откуда он знает такие подробности, но спрашивать не стала. Может, это являлось частью его работы, не мне судить о том, что в себя включает охрана человека.