Рисса

Еще стояло относительно тепло, но Бес чувствовал, что приближаются холода. Надо было готовиться к зимовке, еще более углублять нору, кое-где добавить сухой травы. Да и осторожность подсказывала ему, что люди не оставят их в покое. Тем более по многолетнему опыту он знал, что в это время в лесу вот-вот должны зазвучать выстрелы. Этот грохот, похожий на летний гром, приходил в лес вместе с людьми и не мог сулить его обитателям ничего хорошего. Наступало время открытия осенней охоты.

Барсуки дольше и чаще кормились в эти недели осени, запасаясь на зиму спасительным жиром.

Однажды перед рассветом Чернец как раз и подкараулил их во время кормежки. После того как он обнаружил, что прежний барсучий городок покинут, ему удалось довольно легко и быстро отыскать новое жилище Беса. Упрямый, упорный во всех своих делах волк продолжал усиленную личную охоту на старого барсука. Чернец торопился: приближалась зима, и тогда барсука уже не поймать. Если он и выйдет из норы всего несколько раз за зиму, то тут уж не укараулишь!

Заметив волка, барсучиха тревожно фыркнула, и семейство кинулось в норы. Бес был последним. Он понимал, что если сунется в нору, то волк сумеет схватить его за зад, и тогда — конец! А влезть задом, чтобы оставаться мордой к волку, он уже никак не успевал.

И тогда старый бесстрашный Бес кинулся в сторону от норы, чего волк совсем не ожидал. Поэтому барсук успел выиграть два-три мгновения. Но этого ему хватило. Здесь, неподалеку, в корнях толстой старой сосны было небольшое углубление. Прежде он собирался там прорыть еще один вход-туннель к основной норе. Но потом начал в другом месте, и эта ямка была заброшена.

Теперь, в такой критический момент, он вдруг вспомнил о ней. Это было, может быть, не спасение, но все же выход, отдаляющий на какое-то время гибель… Чернец настиг старого барсука, когда тот уже втиснулся задом в эту яму. Она была мелкой и тесной, но барсук помещался в ней полностью, сжавшись до предела. Все выходное отверстие занимала его оскаленная пасть. Волк сунулся, правда осторожно, но Бес так отчаянно огрызнулся, исступленно хрипя и брызгая слюной, что удивленный Чернец отпрянул.

Старый Бес не терял ни мига. Опытный подземельщик, он, одновременно обороняясь, стремительно греб передними и задними лапами песчаный грунт. Чернец, умный, сильный и бывалый, был совершенно уверен, что старый барсук, его давняя охотничья цель, уже у него в зубах. Он понимал, что ямка неглубокая и никуда оттуда барсук не денется. Чернец не хотел его брать так, напролом. Это было возможно, но барсук явно собирался отчаянно сопротивляться, и прежде чем стать добычей, наверняка изрядно покусал бы Чернецу морду. Этого волку не хотелось. Тем более он сейчас не был голоден и охотился больше из азарта, чем от голода. Зная, что торопиться некуда, добыча теперь в ловушке, Чернец остановился, огляделся по сторонам, как бы раздумывая перед нападением…

Но, обернувшись, он вдруг понял, что барсук уходит: на глазах он опускался вниз. Из ямки вылетал песок и торчал только нос. Да это была уже не ямка, а нора. Зверь даже успел почти завалить песком вход…

Чернец в злобе кинулся к барсуку, но тот швырнул ему в глаза обильную порцию песка, волк отскочил, снова бросился к норе, пытаясь разрыть лапами этот неглубокий ход, но снова получил песок в глаза… И понял, что опоздал. Барсук рыл землю еще ловчее и быстрее, и теперь уже был глубоко под корнями сосны. Черномордый коротко и зло взвыл от досады и ушел… Скрылся за кустами.

Бес перестал рыть. Его всего трясло от напряжения, страха, бешенства. Он, как никто другой, понимал, насколько опасен враг. Он хорошо, даже слишком хорошо знал этого волка. И поэтому не позволил себе долго отдыхать. Едва силы и относительное спокойствие вернулось к нему, он еще более завалил вход, оставив небольшую отдушину, и принялся упорно рыть вглубь. Он был уверен, что волк стережет его, лежа за соседним кустом. И высунись Бес, спасения не будет. Это он знал точно. И потому решил рыть только вглубь. Пусть далеко, трудно, долго, утомительно, но только в этом было спасенье. Надо рыть до соединения со своим городком, подземным жилищем, где с тревогой ждали его барсучиха и трое, теперь уже только трое его барсучат…

Бес был прав. Хитрый Чернец выжидал до самого полудня. Когда солнце взошло уже высоко над соснами, он подошел к убежищу барсука, сунул морду, пошевелил там лапами, долго внюхивался и понял, что барсук убрался вглубь… Чернец возвратился в логово, пожалуй впервые не принеся добычи. Но голодного повизгивания не было. Волчат уже давно накормила волчица.

Когда Бес углубился достаточно далеко, ему стало душно. Ведь он второпях, да и из страха, оставил всего один узкий проход-отдушину, а волк, похозяйничав, еще больше завалил ее. Воздух поступал медленно, плохо, и старый барсук дышал тяжело. Тем более что при упорной работе легкие требовали больше воздуха.