Рисуя звуками жизнь

— Это что ещё за по#бота? — возмутился Темный, проводя рукой по слегка небритому подбородку, когда его взгляд зацепился за непонятную ему строчку в отчете персонального family office, к которому были автоматически привязаны, все его, то есть конкретно лично его, "золотая", "платиновая" и "черная" карточки American Express. — Анализ крови на сифилис, анализ на гепатиты В и С, анализ ВИЧ…, определение группы крови и резус-принадлежности, мазки… — еще раз пробежался глазами Стас по строчкам счет-чека, присланного из некого медицинского центра, находящегося на Менделеевской в Питере…, останавливаясь и "запинаясь" конкретно на том пункте, что возмутил его более всего. — Медикаментозное прерывание беременности… — скрежеща зубами, резко отодвинул Темный от себя MacBook, встав с кресла. — Аборт?! — это слово просто выбило почву из-под ног Стаса, он даже зашатался от неожиданности, идя к огромным панорамным окнам, выходящим на железную дорогу, связывающую аэропорт в районе поселка Мёрста со Стокгольмом.

А потом мужчину накрыла волна бешенства — яркого и ослепляющего….

— Бл#дь. Стерва!! Чертова проклятая ведьма, — зло рявкнул Стас и со всей силы несколько раз впечатал в пуленепробиваемое стекло свой кулак.

Ему было наплевать на боль от разодранной кожи на костяшках и хруст в кисти, он не чувствовал этого…

— Тварь! Бл#дь! Сука! Хренова — тварь!

— Стас….??? — услышал он за спиной голос Лазарева, а повернув голову на бок, увидел карие глаза, с недоумением смотрящего на него начальника службы безопасности. — Аборт? Какой еще аборт? Алиска, что… — оборвал свой вопрос, Виктор, взглянув на потемневшее лицо начальника.

Он видел Темного всяким — надменным, циничным, злым, агрессивным, диким, в конце концов, но таким Лазарев видел Стаса в первый раз за пять лет, что они были знакомы….

— Подними мне этот еб#ный борт в воздух сейчас же!!! — до боли стиснув кулаки и зубы, процедил Темный.

— Х-хорошо… — стремительно метнулся Виктор на выход из бизнес-лаунжа торопясь к пилоту.

А Стас…, тяжело дыша, сгорбился, уткнувшись лбом о холодное стекло окна…

Она предала.… Предала жестоко и безжалостно…. Она оказалась самой жестокой тварью из всех, кого он знал….

Она убила их ребенка…. Его ребенка… — эта мысль сводила Темного с ума.…

Впервые в жизни, на глазах Стаса, уже взрослого мужчины — не ребенка, выступили слезы…

Темный не плакал, когда впервые в жизни убил человека…. - это условие, своего рода проверка на вшивость, для того, чтобы Влад взял его в свою банду — убрать одного из людей Завьялова, никаким образом не затронуло тогда сердце юного Стаса. Он смотрел в глаза такому же пареньку, как он сам, и решительно нажимал на курок…. Раз за разом….

Он не плакал, когда на его руках один за другим, с разницей в год, после смерти Влада, умерли родители…

Его вина.…- Стас смиренно признавал это.

И эту вину он нес с собой, ее же он видел в глазах матери и отца, когда смотрел, как они умирают медленно и мучительно — от осознания, что их дети — кровь от крови и плоть от плоти, стали врагами….

Но сейчас….

— Тварь, Лиса, какая же ты тварь… — глаза предательски защипало.…

И… вот они — соленые капли на щеках Темного.

Стас поймал их пальцами и смотрел на них, как на восьмое чудо света…. Это были слезы разочарования, слезы обиды и боли, которую он никак не ожидал получить от женщины, которую он без памяти любил. От женщины…, девушки…, девочки…., которую считал всем своим миром….

Забавно, он открыл перед ней свою душу, он показал себя настоящего, он был счастлив оттого, что она приняла его таким…. Он рисовал в своем воображении тот день и тот миг, когда сделает ее самой счастливой. Он обещал это ей, он обещал это себе… Он поклялся в этом ее родителям.…

А она…

— Сука!!!

Еще вчера вечером разглядывая причудливую лепнину на потолке своего уютного номера в Lydmar Hotel, с видом на залив, Стас мечтал о том, как прилетит домой в Питер…. Прилетит…. к ней.… Как она заставит его снять "всю эту пафосную одежду" — так она называла его костюмы от William Fioravanti (и на этом моменте — морщила свой хорошенький носик), как кинет в него голубые тертые левайсы и черные конверсы, и силком заставит прогуляться по ночному Питеру. Темный представлял себе то, как они вдвоем, забив на следующую за ними по пятам охрану, будут неспешно шагать по Лиговскому проспекту почти до площади Восстания, а потом до Дворцовой и обратно…. Держась за руки, слушая через сдвоенные наушники Алискин iPod, то и дело, останавливаясь и страстно целуясь. А затем, она обязательно затащит его в какой-нибудь джаз-блюз клуб, наподобие "Мани Хани" и они от души будут танцевать там до утра…

"— Привет! Стас, а давай здесь что-нибудь переделаем?

Темный издал стон, и натянул на голову подушку.