Рисуко (ЛП)

Эми издала разочарованное хмыканье, бумага дрогнула в моих пальцах.

— Тогда зачем Масугу-сан остался тут на всю зиму, а не спешит в столицу?

— Не знаю, — сказала я. Это было странно.

Тоуми сморщила острый нос.

— Может, нам лучше не знать. Лорды. Знать их дела плохо.

Аимару пробормотал:

— Монахи всегда говорят: «Знание без понимания — как суп без приправы».

— Хотя я обошлась бы без приправы в супе этим вечером, — ответила Эми.

Мы согласились с ней.

— Отнесем это Масугу, — сказала Эми. Я свернула карту, и мы пошли на улицу, включая, к моему удивлению, Тоуми, которая была серьезна.

— Не хочу, чтобы вам досталась вся слава, — сказала она.

* * *

Представьте нацию, что воюет с собой.

Это не сложно во времена, когда амбиции, жадность и страх галопом бегают от сердца к сердцу, от дома к дому, от города к городу. Великие лорды играют в свои игры, словно они двигают камни в большой игре го, но вместо разлинованной доски они играют на самой земле, а вместо камешков они ставят, захватывают и жертвуют живыми людьми.

И женщинами. И детьми.

Мы безмолвно отдали карту Миэко, что приглядывала за спящим Масугу. Змейка. Она обещала, что сохранит карту и вернет ему.

Мы не говорили, пока шли в общежитие. Нечего было говорить.

Маи и Шино спали в комнате главной посвященной. Никто не собирался позволять кому-то спать там одной.

Тоуми и Эми рухнули на матрасы и почти сразу уснули. Я вскоре последовала их примеру, слишком уставшая, чтобы думать и тревожиться.

Мне ничего не снилось этой ночью. Совсем ничего.

終

Ждите продолжения — «Яркоглазая»!

Отрывок из второй книги «Яркоглазая»:

Я должна была взять нож, что Миэко протягивала рукоятью ко мне.

Должна была. Но не могла.

— Рисуко, — прошептала Миэко, глядя мне в глаза. Остальные в Полной Луне тоже смотрели на меня.

Я посмотрела на свинью, что боролась в путах и визжала.

Мы были возле кухни и колодца. Свинья была растянута, ее ноги — привязаны к четырем тяжелым кольям, что мы с Эми и Тоуми вбили в мерзлую землю.

Мне мешала забрать длинный тонкий нож из руки Миэко-сан не истерика свиньи. Хотя от ее воплей сжимался мой желудок, я уже разделывала свиней на кухне — куриц, зайцев, даже козла.

Но это животное было в битой броне самурая и со шлемом на голове. И я могла думать лишь…

Долгой снежной зимой Миэко и остальные куноичи использовали броню, чтобы показать нам ее слабые места, показать, что даже защищенный воин был уязвим. Мы ударяли в подмышки, между пластин кинжалами, и это не казалось реальным, ведь броня была на соломенной кукле, похожей на тех, что мы ставили в рисовых полях отгонять птиц.

Но кричащая свинья не была куклой. Она напоминала человека. Самурая. И…

Я опустила голову и покачала головой.

— Не могу, — выдохнула я.

Миэко начала что-то говорить, но покачала головой и протянула нож Эми. Та хмурилась, но взяла его.

Я побежала.

* * *

Я все бежала: мимо общежития, мимо белой внешней стены, пока не врезалась в лейтенанта Масугу. Точнее, в его коня, Иназуму.

— Идешь лазать, Мурасаки? — лейтенант вел Иназуму за поводья.

Я взглянула на него и покачала головой.

— Я не видел тебя лазающей с… Давно, — его глаза были прищурены под шлемом.

Я моргнула.

— Вы уходите, Масугу-сан? — на Иназуме были мешки припасов, и Масугу был одет во всю броню, но не в обычную, сияющую и черную с четырьмя бриллиантами Такеды на груди, а в битой и коричневой с белым кругом Мочизуки — Полной Луны.

Он был одет как та свинья.

Я уже не слышала ее визг.

Лейтенант кивнул.

— Пора.

— Вы не дождетесь возвращения леди Чийомэ?

Он покачал головой.

— Она знала, что мне нужно уйти, как только путь на востоке станет чистым. Она не удивится.

Я обхватила себя руками.

— Я… Мы будем скучать, — Миэко-сан будет скучать сильнее всех, но я не решилась сказать это.

— До столицы я доберусь за месяц, доставлю… карту, что вы вернули мне, и вернусь. Это быстро, — он улыбнулся и похлопал меня по руке. Его конь нетерпеливо ржал. — И Иназума хочет побегать.

Я кивнула.

— А разве у тебя не урок? Ты не должна быть с остальными?

Мне стало не по себе, но я смотрела на него.

— Вы знали, что если вонзить острый меч под ваш шлем сзади, то кончик окажется под вашим черепом и разрежет спинной мозг?

Масугу застыл.

— Миэко-сенсей учит нас делать это. На свинье, одетой в броню.

— Это… эффективно.

— Я не могу.

— Нет, — вздохнул он. — Затем ты здесь, Мурасаки-сан. Не знаю всех причин, по которым Чийомэ-сама привела тебя в Полную Луну. Не знаю, почему здесь вы с Эми и Тоуми, но есть одно… — он сжал мое плечо. — Нужно выучить то, что вам дают Миэко и остальные.

Я взмолилась:

— Я не хочу быть убийцей.

— Нет, — он снова вздохнул. — Как и я. Но я воин Такеды. Это мой долг. Мы живем в опасное время. Если бы я не боролся, защищая провинции и наш народ, сколько людей погибло бы? — его печальная улыбка напомнила мне Миэко. — Ты — дева-самурай, Кано Мурасаки. Дочь воина. У тебя тоже есть долг.

Теперь я плакала.

— Я не с-самурай. Моя с-семья лишена чести, — Ото-сан ушел в замок Имагавы. Ушел к смерти. — Нельзя вредить.