Рисунок шрамами

- Я должен, - упрямился Янис, который словно выполнял свой план по использованию романтики, а я как будто сопротивлялась, хотя это в корне неверно. Кто ж в здравом уме станет сопротивляться такому обращению? – И кстати, скажи мне ещё разок, что ты считаешь романтичным?

Романтичным? Что там считают романтичным девушки, воспитанные в любви и сытости? В мире и покое? О, помню, помню…

- Мы с подружками часто читали про твердых, жёстких мужчин, которые влюбляются и совсем теряют голову. Они говорили своим избранницам рычащими голосами: - «Если однажды ты мне изменишь, я убью тебя! И его! И снова тебя»! А ты… - я зажмурилась от страха, но всё равно договорила: - Что ты сделаешь, если твоя женщина тебе изменит? Убьешь её?

- Зачем? – он и не подумал сердиться, а просто улыбнулся, подбираясь ближе. – Нет, я просто заведу себе другую женщину. И буду обнимать её так… - мою талию крепко сжали сильные руки. – И буду целовать её так… - губы на шее, на плече. Язык, пробующий на вкус каждый миллиметр кожи и наслаждающийся ощущаемым вкусом.

- Ты! – я вскипела, желая отодвинуться, но кого обманывать? – на это у меня никогда не хватало сил. – Не вздумай даже заводить другую женщину!

Он снова улыбнулся: сверкнули белоснежные зубы, тёмные, таинственные глаза, как ласковый шёлк, прошлись по моему лицу и лукаво прищурились.

- Тогда просто мне не изменяй.

Ответа не требовалось.

Вот так вот – даже чёрная ревность имеет свою положительную сторону.

Главное, правильно её контролировать и направлять.

Вот, в общем-то, и всё. Можно долго описывать горести, но что сказать о счастье? Оно всегда одинаковое.

Просто мою дверь охраняет некромант.

Это страшная сказка, Лили, страшшная.

Но это твоя сказка!