Ритера или опасная любовь

Мы утюжили бордовые складки облаков, вышивали изящный узор на розовеющем холсте неба. Прикусив губу от напряжения, Ритера крутила и вертела «летуном», как игрушкой, выделывая каскады таких акробатических кульбитов, что сердце замирало в груди, и тошнота подкатывала к горлу. Иногда безумно хотелось выкрикнуть: «Ух, ты, молодец! Здорово!», словно я в первый раз оказался в самолёте. Но я одёргивал себя со стыдом, проклиная профессиональное честолюбие. Восхищение мастерством девушки быстро переросло в профессиональную ревность.

Непослушные пряди её волос щекотали мне щёку, в ноздри проникал терпкий запах тела, заставляя вскипать кровь. Сквозь распахнутый ворот блузки я видел, как по правой груди девушки ползает божья коровка. Она то спускалась к самому соску, то, перебирая маленькими лапками, забиралась по упругой поверхности вверх. И только через какое-то время я понял, что это голографическая татуировка.

Но я зря расслабился. Атмосфера планеты таит в себе коварные ловушки: разряженные слои, где вверх поднимается слишком горячий воздух, исходящий от высоких скал. И Ритера, влетев в такую западню, потеряла скорость, ракетоплан клюнул носом и свалился в штопор.

Плотно сжались и побелели губы девушки, на щеках зарделись пятна. Она инстинктивно тянула штурвал на себя, что лишь ухудшало положение. Нас швыряло о борта как котят, привязные ремни врезались в тело. Угрожающе сжимались объятья равнодушных скал. Грубо оттолкнув девушку, я рванул штурвал от себя, нажал педаль против очередного витка. Машина вошла в пике и с жутким воем начала ввинчиваться в воздух. И тут ракетоплан вновь подчинился мне, и вышел в горизонталь. Поросший красноватой травой каменистый берег промелькнул так близко, что на миг показалось, я различаю каждую пожухлую травинку.

Только, когда посадил машину, осознал, как дрожат кончики пальцев, рубашка промокла от пота, а в висках барабанит кровь. Ритера выскользнула наружу и смущённо отвела взгляд. Но заметив покрасневшие глаза, блестевшие от слез, я лишь улыбнулся и обнял её.

— Молодец, справилась. Вместе мы — сила.

Она всхлипнула, и по-детски уткнулась мне в плечо.

Мы с Ритерой сидели на плато Беззвучных холмов и любовались феерическим зрелищем, которое устраивала Анадея на прощанье, когда уступала место спутникам-лунам. Из океана взлетали птицы-фениксы, погибали в жарком огне и вновь возрождались. Морские волны разбивались в рыжую пену о крутой берег. Кружилась голова. От пряного запаха трав, душного аромата цветущих пламдандерсов или от того, что рядом была чудесная рыжеволосая девушка? Жар, исходящий от нагретых за день камней, заставлял дрожать воздух, но меня почему-то знобило.

— Макс, а почему ты ушёл в отставку? — поинтересовалась Ритера. — Тебе ведь не так много лет. Тридцать пять?

Меня удивили эти расспросы, но я не подал виду. Наум «просветил» меня насквозь с тщательностью, которой бы позавидовал межгалактический Интерпол. Но может быть, она решила проверить, насколько я хорошо сам об этом знаю?

— На самом деле уже тридцать семь. Набил морду любовнику своей жены.

— Так ты женат? — хитро улыбнулась она.

— Нет, она бросила меня.

— И командование тебя не захотело защитить? Состояние аффекта, ревность.

— Вся беда, что любовником жены был офицер генштаба. Очень большой человек. И как я понял, не он один. Мне и так дали всего пять лет. А когда вышел, уже никому не был нужен. Выполнял разную работёнку, что попадалось. Пару раз опять загремел за решётку. К примеру, в тюрьму особого режима «Замёрзший ветер». Слыхала о такой?

Ритера покачала недоверчиво головой:

— Оттуда ещё никто не выбирался.

— Я выбрался, Ри. Только на всю оставшуюся жизнь осталась «памятка», — я сбросил рубашку с левого плеча, демонстрируя застарелое клеймо в виде трёх волнистых линий, перечёркнутых мечом.

Она сделала глотательное движение, на шее взбухла и разошлась паутинкой жилка. Спустила рубашку с моей спины, провела рукой по глубоким рубцам.

— Что, часто били? — её голос ощутимо дрожал.

— Часто. Я строптивый, никому не подчиняюсь.

Я решил не рассказывать, что в этой тюрьме меня не только били, но и пытали. Раз за разом отрезали по частям конечности: вначале пальцы, потом кисти, ступни, дальше и дальше. Когда выбрался оттуда, всё заменил биопротезами. На внешний вид не отличишь от живой плоти, но моторика уже не та. Как пилотировать самолёт, имея вместо ног и рук чужеродную ткань? Я учился летать вновь, хотя никто не верил, что смогу пилотировать хоть какой-нибудь летательный аппарат. Даже биплан начала позапрошлого века.

— А почему ты связалась с этими бандитами? Ты же классный пилот, — я сменил тему.

— Кому на этой планете нужен пилот-женщина? Я пыталась добиться перевода на другую планету. Но…

— Что но?

— Мне намекнули, что это слишком большая честь для меня. И я должна сильно постараться, чтобы её добиться. Понимаешь? — в её глазах мелькнула тоска.

— Ну, а здесь в банде, что тебе не приходится подобные услуги оказывать?

— Представь себе — нет. Я просто член команды. Как Наум или Сила.