Ритера или опасная любовь

— Не верю, ну не верю! Такая привлекательная женщина и трое мужиков!

— Дурачок, — она щёлкнула меня по носу прутиком. — У тебя примитивный взгляд самца, который смотрит на самку.

— А как бы ты хотела, чтобы я на тебя смотрел?

И в глубине зелёных глаз рыжеволосой богини, словно явившейся из пены морской, я увидел ответ.

* * *

Рудник, где добывали сойдалиум, находился на острове Кремонт. Туда мы добрались на ракетоплане, на который я переставил часть оборудования со своего «летуна» — трёхмерные камеры, которые создавали невидимость, глушитель. Так что нас никто не засек.

На Анадею стремительно наползала тень Асколлы, одного из спутников планеты. И как только рудник скрылся в чернильной мгле, мы спустились к входу в один из служебных коридоров. Наум быстро поколдовал над электронным замком, и мы проскользнули внутрь. Сразу охватило холодом, в нос ударило сыростью и тяжёлым запахом пластиковой обмотки кабелей. Охраны здесь не было, и мы беспрепятственно пробрались по коридору и выбрались наружу. Затмение ещё не закончилось, и все пространство обшаривали слепящие лучи прожекторов.

Мы начали перебегать от одного ангара до другого и добрались до космолёта. Как вдруг из тени вынырнули двое охранников — невысокий плотный мужик с круглой лысой башкой и нескладный пацан, выше его на голову. Несмотря на свои немалые габариты, Ад с необычайной проворностью прыгнул к первому. Блеснул сталью широкий клинок. Мужик захрипел, схватился за горло, сквозь толстые пальцы просочилась кровь. Обмяк и рухнул вниз. Сила тем временем расправился со вторым. Тихий вскрик, как писк мыши. Хруст ломающихся позвонков. И парень сложился, будто марионетка, у которой отрезали нитки. Я бросил взгляд на Ритеру и поразился, насколько равнодушной она осталась.

Я приставил лесенку к верхнему люку, и забрался внутрь. Остановился около входа в кабину.

— Наум, открой дверь.

Красные огоньки на электронном замке мигнули, погасли, чтобы вновь зажечься голубым светом. Сила и Ад остались с грузом в салоне, а мы с Ритерой и Наумом прошли в кокпит. Белёсый свет фонариков отразился от изогнутой дугой приборной доски с матовой чернотой экранов и зияющих глазниц панорамных окон, за которыми едва проступали силуэты ангаров, самолётов.

— Ну, Наум, теперь дело за тобой, — сказал я. — Взломай блокировку. У нас есть минуты две. Потом сюда набежит охрана.

— Сам знаю, — буркнул он. — Не маленький.

Наум уселся в кресло бортинженера перед панелью с мозаикой разномастных экранов, приборов, чьё предназначение я до конца не знал, нацепил шлем из матовой чёрной кожи и расслабленно положил руки на подлокотники кресла. Я никогда не видел работу электронщика в действии. Мне было до жути интересно, как это делается.

Но буквально секунд через тридцать кабина наполнилась золотистым светом. Заголубели экраны, замигали, как новогодняя ёлка, лампочки на козырьке панели управления. Когда сел в кресло командира, оно деликатно обволокло моё тело, придвинув к панели управления так, что вся информация стала видна, как на ладони. Ритера заняла место рядом в кресле второго пилота. Защёлкали тумблеры, загудели, запиликали на все лады приборы. Штурвал, затёртый до блеска, удобно лёг в руки.

— Ну что, поехали? — я бросил задорный взгляд на спутницу. — Надеюсь, все помнишь, что я рассказывал?

— Помню, капитан, — слабо улыбнулась она.

Я взлетал тысячи раз, но всякий раз, когда оказываюсь в кабине, не могу сдержать волнения. Холодеют пальцы, сердце ускоряет свой бег. Сейчас будет особенно трудно: огни ВПП не горят, край теряется во тьме. Но буквально через пару минут посветлело: Асколла собиралась открыть темницу и выпустить на волю красавицу Анадею.

Отпустив тормоз, я толкнул вперёд сектор газа. Космолёт начал послушно набирать скорость. Застучали на стыках бетонные плиты. Всё быстрее, быстрее.

— Двигатели на взлётном режиме, — услышал я голос Ритеры. — Время принятия решения.

Я энергично взял штурвал на себя, и космолёт оторвался от полосы, неудержимо устремляясь ввысь.

Спросите лётчика, что он больше всего ценит в своей работе. И он ответит — только в полете ощущаешь настоящую свободу. Надеваешь кабину на себя, как удобный костюм, руки вытягиваются в крылья, ноги становятся частью хвостового оперения, и управляешь ты не педалями и рулями, а силой мысли.

Затмение закончилось. Ярко-голубой диск Анадеи вновь царил в розовеющем небе, щедро заливая бриллиантовым блеском, от которого было больно глазам, складки пурпурной мантии океана. Космолёт отлично слушался меня, как хорошо объезженный конь.

— Макс, посмотри назад, — голос Ритеры вернул меня к действительности. — Быстро!

Я переключил экран на заднюю полусферу и обомлел. За нами гналась тройка самолётов — плавные очертания огромной белки-летяги прерывали небольшие кили хвостового оперения. «Спейс файтеры» — истребители-беспилотники.

— Они не будут нас сбивать, — сказал я. — Просто будут «вести», прижмут. Ладно, поиграем. Противоперегрузочные костюмы на максимум!

Ритера бросила на меня испуганный взгляд: