Ритм галактик (журнальный вариант)

— Женщина больше умеет. Она охотится, рожает детей, хранит огонь, готовит пищу.

— Понятно, А эту посуду тоже делает женщина?

— Посуду никто не делает. Посуду можно выменять у другого племени. Они берут много шкур.

— А если я сделаю ее?

Огромные глаза Тао расширились от удивления.

— Ты можешь делать посуду? — Она покачала головой. — Обман нехорошо. Возьми слова обратно.

— Хорошо, посмотрим.

Целую неделю потратил Владимир на изготовление гончарного круга. Орудуя ножом и каменным топором, он размышлял о том, как в сущности просто сделать такой станок, имея набор обычных инструментов, но на этой благодатной планете, где, по-видимому, и хищников крупнее тигровой кошки нет, где теплый климат и изобилие пищи, условия не принуждали человека стремиться к совершенствованию орудий, и племена довольствовались каменным веком. Неужели и ему, привыкшему к комфорту современной цивилизации, придется всю жизнь обходиться орудиями и предметами первобытного племени? Он уже вместо одежды носил шкуры, приемник хранил в дальнем углу, завернув его от сырости в собственный костюм. Включал редко, экономя батареи. А что будет дальше? Начнет есть мясо сырым, как делают некоторые соплеменники Тао? Нет, надо что-то предпринимать. Должны же быть здесь и медь, и железо. Но что может один человек, даже если он знает, как их выплавить? Нужно объединить усилия с этими людьми, заставить их поверить в свои силы. Краев считал, что гончарные изделия очень помогут ему в этом, и трудился, не считаясь со временем.

Наконец гончарный круг был готов. В соседнем ручье Краев нашел пластичную глину. Он перенес туда станок и сделал первую пробу. Изделия получились не очень красивыми и к тому же потрескались при сушке. Володя добавил песка, и дело пошло на лад. Всю продукцию он прятал в кустах, тем более, что глина нуждалась в медленной сушке и лучше сохла в тени.

Тао сначала проявляла интерес к его работе, допытывалась, что он собирается делать, но Владимир отшучивался, и Тао обиделась. Она целыми днями пропадала на охоте и часто возвращалась в сопровождении двух молодых мужчин с богатой добычей, кормила всех обедом, иногда дарила шкуру, но Краев, поглощенный своей работой, не замечал этих демонстраций. В тот день, когда он собирался делать обжиг, она осталась дома и занялась выделкой шкур.

— Тебе надоела охота? — спросил он, чтобы узнать ее планы на день.

— Мужчины говорят, Тао взяла плохого мужа.

— Это почему?

— Муж должен ходить рядом.

— Твой мужчины глупы, — рассердился Краев. — Вместо каменных топоров они должны были давно сделать железные, такие, как этот нож, которым ты любишь сдирать шкуры и резать мясо. Они должны строить хижины и садить ба као, клубни которого даже ты находишь не каждый день!

— Длинные речи не самые умные.

— Хорошо. Ты можешь мне помочь?

Тао заплакала.

— Мужчины говорят, муж помогает жене. Жена нет.

— Вон оно в чем дело, — с иронией сказал Владимир. — Значит, я стал нехорош. Иди к своим тюфякам и скажи, что я завтра выменяю десять жен на посуду.

— Ты сделал посуду?! — Тао сразу перестала всхлипывать.

— Я сказал завтра. И если ты поможешь.

— Покажи.

Увидев высушенную посуду, Тао гневно подняла голову.

— Это не посуда! Это умеют делать все! Только не так красиво.

Она схватила горшок и побежала к реке. Глина намокла, и горшок развалился.

— Вот твоя посуда. Обман!

Подняв лук и колчан со стрелами, Тао гордо выпрямилась.

— Я ухожу. Завтра я возьму двух мужей.

Краеву стало не до психологических тонкостей, он чувствовал, что она при всем бесхитростном к нему отношении может и в самом деле уйти, если ее не остановить. Он уже сожалел, что делал все в секрете, а не рассказывал ей, как обычно.

— Подожди, Тао. Посуда еще не готова. Она должна познать огонь. Тогда она станет крепкой и звонкой. Можешь не помогать мне, если не хочешь, но это не обман.

— Хорошо, Тао подождет, — сказала она таким бесстрастным голосом, от которого Владимиру стало не по себе.

Понимая, что обжиг для него теперь не только вопрос чести, но и вопрос дальнейшего благополучия, Краев принялся за работу. Трое суток непрерывно горел огромный костер. Владимир измучился без сна и отдыха, силы его были на исходе, но зато, когда он вынул гончарные изделия из огня, чувство огромного удовлетворения охватило его.

Вернувшись с охоты в сопровождении двух мужчин, Тао подошла к горке обожженной посуды и долго с недоумением рассматривала ее. Потом постукала, и горшок отозвался мелодичным звоном. Мужчины тоже долго рассматривали и выстукивали изделия…